Виктор Злобин - Уголовное дело Бориса Савинкова

После подавления восстаний Б. Савинков был вынужден бежать сначала в Петроград, а затем в занятую военнопленными чехами Казань.

Демидовский юридический лицей и его развалины после обстрела города Ярославля

Ярославль. Тактика «выжженной земли»

Руины домов и церквей Ярославля — последствия разрушений в ходе антибольшевистских восстаний

Карта-схема Ярославского восстания. Черным отмечены районы города и отдельные здания, полностью уничтоженные артиллерией. Штриховкой — дома, получившие значительные разрушения. Красными полосами и стрелками — войска Красной армии. Пунктирной линией — рубежи обороны повстанцев к моменту их капитуляции.

Об этой поездке Савинков напишет: «Я с Дикгофом-Деренталем проехал из Новгородской губернии в Петроград. Петроград уже тогда, т. е. в конце июля 1918 года, казался умирающим городом. Пустые улицы, грязь, закрытые магазины, вооруженные ручными гранатами матросы и в особенности многочисленные немецкие офицеры, с видом победителей гулявшие по Невскому проспекту, свидетельствовали о том, что в городе царят "Советы" и Апфельбаум-Зиновьев. В петроградском отделении "Союза защиты Родины и Свободы" мне приготовили фальшивый большевистский паспорт. В этом паспорте было сказано, что я, "товарищ такой-то", делегат Комиссариата народного просвещения, еду в Вятскую губернию по делам "колоний пролетарских детей". Я переоделся большевиком: рубаха, пояс, высокие сапоги, фуражка со снятой кокардой. В таком виде я и H.H. выехали в Нижний Новгород. Газеты уже были полны сообщениями о расстрелах в Ярославле и Рыбинске. В Нижнем Новгороде нас на вокзале остановили и потребовали разрешения на въезд. Разрешения мы не имели, но я вынул свой магический паспорт за фальшивой подписью самого Луначарского, и "товарищи" беспрекословно пропустили нас на пароходную пристань. Пароход отходил утром и должен был идти до Казани. Но на пристани я узнал, что Казань уже взята чехословаками и что бои идут выше Казани, в районе Свияжска. И действительно, на другой день, к вечеру, пароход остановился в Васильсурске и не пошел дальше. Все пассажиры вышли на берег. Вышли и мы. От Васильсурска до Казани около 400 верст и нет железной дороги.

На пароходе к нам присоединились два офицера, тоже члены "Союза защиты Родины и Свободы". Мы наняли лошадей и отправились на юго-восток, по направлению к Казани, в город Ядрин.

В Ядрин мы приехали ночью и сейчас же были арестованы красноармейцами.

— Кто едет?

— Свои.

— Буржуи?

— Нет, "товарищи".

— В участок.

В участке я застал человек 20 красноармейцев и снова вынул свой магический паспорт. Они хотели его прочесть, но ни один из них не знал грамоты. Послали за каким-то молодым человеком, в штатском. Он начал громко читать: "По постановлению Совета рабочих и солдатских депутатов Северной коммуны товарищ такой-то…"

— Так вы не буржуй?

— Я же вам сказал, что я "товарищ".

— А ваши спутники?

— Тоже "товарищи".

— Ну, это другое дело… А то третьего дня мы поймали двух белогвардейцев… Много их здесь шляется…

— Что вы с ними сделали?

— Расстреляли, конечно.

Ночевали мы у красноармейцев в избе и до трех часов ночи я вынужден был разговаривать с "товарищами" о положении дел в Петрограде. Мы не расходились в мнениях.

Утром я пошел в Совет представляться. Меня встретил председатель Совета, молодой человек, конторщик или писец, лет 19.

Он познакомил меня с начальником гарнизона, унтер-офицером, бежавшим с фронта, и с начальником Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, который напоминал собой сыщика при старом режиме. Я в третий раз вынул свой магический паспорт и произнес "товарищам" речь. Я поблагодарил их за порядок и благоустройство в городе Ядрине и за бдительность милиции, арестовавшей меня, и обещал по возвращении в Петроград доложить самому Троцкому о том рае, который я нашел в их глухом углу. "Товарищи" с удовольствием слушали меня. Когда я кончил, председатель спросил:

— Чем мы можем быть вам полезны, товарищ?

Чем они могли быть полезны? Я ответил:

— У меня паспорт, выданный Северной коммуной. Теперь я нахожусь в пределах Нижегородской советской республики. Вы будете очень любезны, если выдадите мне от себя соответствующее удостоверение.

Генерал Владимир Оскарович Каппель

Мне было выдано настоящее, за настоящим номером и за настоящими подписями удостоверение, в котором снова излагалось, что я, "товарищ такой-то", еду по делам "колонии пролетарских детей" в Вятскую губернию. В тот же день я купил тарантас, телегу и двух лошадей, и мы покинули Ядрин». В Казани Б. Савинков не остался. В последующем он воевал в отряде полковника В.О. Каппеля [9] Десант в Архангельске. Французское правительство обещало сразу после начала восстаний вооруженную помощь, которая в итоге так и не была предоставлена. , действовавшего в тылу Красной армии, простым рядовым.

Прибыв в Уфу, некоторое время Б. Савинков рассматривался в качестве кандидата на пост министра иностранных дел в составе Совета министров Временного всероссийского правительства («Уфимской Директории») [10] В.О. Каппель. В июне 1918 года возглавил небольшой отряд добровольцев, который впоследствии был развернут в Отдельную стрелковую бригаду, одну из наиболее надежных и боеспособных воинских частей. Позднее командовал Симбирской группой Поволжского фронта Народной армии. В конце 1918 года, в ходе объединения антибольшевистских вооруженных сил Востока России, возглавил 1-й Волжский («Каппелевский») корпус Русской армии. В декабре 1919 года, приняв командование гибнущим Восточным фронтом, смог спасти армию от окружения под Красноярском и вывести ее к Байкалу, хотя и ценой собственной жизни. . По поручению председателя Директории Н.Д. Авксентьева уехал с военной миссией во Францию. После прекращения деятельности «Уфимской Директории» и передачи верховной власти одному лицу — вице-адмиралу А.В. Колчаку, Б. Савинков исполнял во Франции должность представителя правительства А.В. Колчака. Вел переговоры с правительствами Антанты о помощи Белому движению. Организовывал обеспечение белой армии вооружением. Принимал участие в «Русской заграничной делегации» при обсуждении Версальского договора по итогам Первой мировой войны.