Геннадий Соколов - ГРУ против МИ-5 и ФБР. Скандал-63

На вид этой незнакомке было лет шестнадцать. Стройная, голубоглазая, с копной рыжих волос на голове, она сразу понравилась ему.

— Проходи, Женя, — раздался громкий голос главы семьи. — Сейчас будем чай пить.

Иванов подошёл к девушке и представился. Та пожала ему руку и произнесла в ответ:

— Очень приятно, Светлана Сталина. — Помолчала недолго, а потом добавила: — Будем знакомы.

— Скоро я буду поступать в МГУ, — поделилась с Женей своими планами на будущее Света. — Сначала думала сдавать экзамены на филологический факультет. Но потом решила поступать на исторический. Так папа посоветовал.

Женька рассказал девушке о том, что хочет поскорее попасть на фронт. Уверял, что он отлично стреляет, водит машину и даже может работать с рацией.

— Если не возьмут, сбегу, — по секрету выдал он свой тайный план Светлане.

На прощание Женя получил ее московский адрес и телефон.

— Если приедете в Москву, — сказала она, — не стесняйтесь, заходите в гости. Я буду рада.

Если бы в ближайшие годы судьба привела его в Москву, он, наверное, так и сделал. И кто знает, как сложилась бы его судьба. Но дорога жизни сначала забросила Женьку на восток в упомянутое уже выше Тихоокеанское военно-морское училище. А переломным в жизни стал 53-й год.

В июне этого года, блестяще защитив дипломную работу и сдав госэкзамены в Академии Советской Армии, Евгений Михайлович получил красный диплом с отличием, почётную золотую медаль и направление на работу в Главное разведывательное управление Генерального штаба.

В управлении кадров ГРУ ГШ один из начальников, подробно ознакомившись с его личным делом, тут же недовольно заявил новому сотруднику:

— Ты почему до сих пор не женат? Нам тебя за рубеж отправлять, а ты холостой. Женись немедленно. Мужчина без жены все равно что дерево без гусеницы.

Женитьба — дело серьезное. И тут Евгению Михайловичу на помощь пришел друг и однокашник — Анатолий Константинов (его, кстати сказать, в середине 50-х отправят на работу в лондонскую резидентуру ГРУ).

Константинов познакомил Женю с Майей Горкиной, сестрой своей жены. Майя только что получила диплом об окончании Московского государственного университета. Они с Ивановым понравились друг другу с первого взгляда и, недолго думая, решили пожениться. Так однокашники стали свояками, а Евгений Михайлович породнился с семьёй Горкиных, глава которой, Александр Фёдорович Горкин, работал в ту пору секретарём Президиума Верховного Совета СССР.

О свёкре Иванова нельзя не сказать хотя бы несколько слов. Он был старым и преданным партийцем, убеждённым соратником Ленина и Сталина, вступившим в ряды большевиков ещё в 18-летнем возрасте.

В сорок лет в страшном тридцать седьмом году Александр Горкин получил неожиданное повышение, став сначала секретарём Центрального исполнительного комитета СССР, а год спустя — секретарём Президиума Верховного Совета СССР.

На этой должности он прослужит почти двадцать лет. Его имя вследствие этого назначения станет второй строкой во всех указах Президиума Верховного Совета СССР. А первой подписной фамилией на них будет имя великого Сталина.

В хрущёвские времена Александра Горкина назначили Председателем Верховного суда СССР. На этом посту он бессменно проработает долгих пятнадцать лет.

К семидесятилетию Горкина, уже в брежневские времена, ему присвоят высокое звание Героя социалистического труда.

Неудивительно, что весь свой путь на кремлёвский Олимп Горкин пройдёт избранником народа. С 1937 по 1974 год на всех выборах он будет избираться депутатом Верховного Совета СССР. Пока не уйдёт на заслуженный отдых.

С таким свекром Иванову, конечно, было легче преодолевать бюрократические барьеры. Но жизнь от этого никак не становилась менее сложной и непредсказуемой.

В управлении кадров ГРУ ГШ ему дали всего три месяца на сборы и подготовку к командировке в Норвегию.

Рождество они с Майей уже встречали в заснеженном Осло. Столь головокружительный старт был продолжен первыми успехами Иванова на его новом поприще — сотрудника резидентуры советской военной разведки в Норвегии.

Иванову Центром было поручено осуществлять постоянные контакты с норвежским королем Хоконом VII и его сыном, кронпринцем Улафом, для разъяснения точки зрения Москвы по проблемам безопасности, а также для определения позиции норвежского королевского дома в этой связи.

Сдержанная и взвешенная политика как монарха, так и стортинга страны в те годы не позволила Вашингтону сделать Норвегию еще одним ядерным плацдармом в борьбе против Советского Союза. Определенный вклад в это внесла и советская военная разведка, чему способствовали ее связи как в норвежской армии, так и в высших эшелонах власти.

В конце первого года работы в Норвегии Иванову удалось провести сразу две важные вербовки высокопоставленных офицеров из штаба военно-морских сил Норвегии. Эти агенты долгие годы будут работать на советскую военную разведку и останутся нерасшифрованными. В Главном разведывательном управлении Генерального штаба Советской армии эта пара агентов Евгения Иванова получит оперативный псевдоним «Фебы».

Активная работа Иванова с «Фебами» продолжалась около четырех лет. Он держал с агентами постоянную связь, получая от них по несколько раз в месяц подборку секретной натовской документации, которая без промедления отправлялась с дипкурьерами в Центр.

В море этих важных документов были и свои жемчужины — материалы, представлявшие по тем или иным причинам в то время наибольший интерес для советского военно-политического руководства.

В одном из них речь шла о шумности советских ударных подводных лодок. Тот документ сэкономил советскому бюджету не один миллион рублей при разработке и строительстве ударных подводных ракетоносцев. Документ был подготовлен американской разведкой.

Выпуская в мировой океан подводные корабли, ни их создатели, ни их командиры не знают досконально и точно, на каких курсовых углах, что и как у этих лодок шумит во время похода. Американская военно-морская разведка, имея хорошую измерительную аппаратуру, все эти шумы старалась запеленговать.

В подготовленном по итогам проведенной работы документе были изложены основные шумовые характеристики советских подлодок.

В частности, указывалось, как шумит водяная помпа или какой-то другой узел подводного ракетоносца того или иного проекта. Давались соответствующие выкладки, схемы, чертежи.

Для экспертов это была бесценная подсказка. Получив американские данные, наши конструкторы и разработчики многие шумы постарались устранить. Иначе говоря, если раньше американцы в случае войны могли запустить торпеды и ликвидировать наши ракетоносцы, то данные разведки, то есть сведения, полученные от «Фебов», позволили снизить такую опасность.