Пётр Капица - Письма к матери. 1921 — 1926

Вечером был торжественный обед в колледже в честь вновь избранных феллоу. Пришлось, конечно, надевать всю амуницию — смокинг за неимением фрака (фрак сразу же пришлось заказать — 13 ф. с., безобразие!).

Приветственная речь мастера, т. е. проф. Дж. Дж. Томсона, когда он коснулся моего избрания. была следующая: «Теперь я должен приветствовать доктора Питера Капицу как вновь избранного феллоу. (Громкие аплодисменты.) Здесь мы устанавливаем новый рекорд в летописи нашего колледжа — это первый русский, которого мы избираем». (Два-три слабых хлопка с небес или с земли, не разберешь.) Потом он говорил, что в Оксфорде был избран раз русский в феллоу колледжа, это проф. Виноградов {69} 69 Виноградов Павел Гаврилович (1854—1925) — историк. Основные труды по аграрной истории средневековой Англии. С 1911 года жил в Англии. . Теперь оба университета сравнялись. Потом он припомнил русских, работавших в Кавендишской лаборатории,— Павлова {70} 70 Павлов Владимир Иванович (1884-1954) — физик, сын Ивана Петровича Павлова. В 1912-1914 годах работал в Кавендишской лаборатории у профессора Дж. Дж. Томсона. Был профессором Ленинградского технологического института имени Ленсовета. , Покровского {71} 71 Кто имеется в виду, установить не .удалось. Возможно, речь идет о Николае Дмитриевиче Папалекси (1880—1947), который в 1907 году работал в Кавендишской лаборатории. . Потом сказал, что, наверное, все присоединятся к пожеланию успеха в тех трудных и фундаментальных опытах, которые я теперь веду. (Жалкие аплодисменты.) После речи все встали, мы, четыре вновь избранных феллоу, остались сидеть, и все пили [за] наше здоровье.

Поздравлений я получил много, и некоторые были очень чистосердечные и милые...

Теперь я обедаю почти каждый день в колледже. Все очень милы ко мне, и я чувствую себя гораздо лучше. С будущего терма я перееду жить в колледж...

Трудно знать, что было на выборах, но кое-что все же проскальзывает. Я знаю, что сам мастер был против моего избрания. Знаю также, что те философские сочинения, которые я писал на экзаменах (о религии, о действительности нашего существования), были написаны так коротко и таким английским языком (с точки зрения орфографии и синтаксиса), что их никто не мог разобрать и прочитать. Должно быть, это было отнесено в разряд такой высокой философии, что все поверглись ниц.

Меня теперь часто спрашивают, останусь ли я в Кембридже. По-видимому, я их немножко напугал, сказав целому ряду лиц, что в случае моего неизбрания я сразу покину Кембридж. Кроме того, я говорил, что публика тут так консервативна и узка, что не посмеет выбрать меня, человека, который имеет советский паспорт. Конечно. самолюбивые англичане так горды своей свободой и независимостью, [что] реагировали в благожелательном для меня направлении. Но, конечно, это не главное, а главное [то], что те отзывы, которые были даны о моих работах экспертами, были, по-видимому, очень благоприятны.

Я еще не начал работать полным ходом. По-видимому, несмотря на полное внешнее спокойствие, эти выборы стоили мне хорошего запаса нервной энергии. Теперь у меня предстоит целый ряд расходов — это оборудование комнаты в колледже. Если ты пришлешь кое-какого скарба, я буду очень благодарен. К тому же я не хочу тратиться, так как собираюсь на пасху в Питер, и на это надо скопить кое-что. Я вкладываю в это письмо письмо для Кольки. Сама ты его прочти и передай ему. Я очень был бы рад, если этой зимой мне удалось бы с ним встретиться. Напиши, когда едет Абрам Федорович. Мне очень хотелось бы его видеть тоже...

Итак, дорогая моя, я тебе написал длинное письмо, и ты должна быть довольна своим блудным сыном...

Дорогая Мама!

Я опять сделал долгий перерыв в моих письмах. Сейчас я работаю очень усердно над моей машиной и так сосредоточен на работе, что пишется с большим трудом.

Ты меня упрекаешь в твоем последнем письме, что я тебя забываю, что совсем несправедливо. Ты знаешь, в каком состоянии я нахожусь, когда увлечен работой, и ты должна мне простить перерывы в письмах. Теперь что касается моего приезда на пасху, то я не пишу о нем, пока не буду совершенно уверен в нем, а то вы опять будете упрекать меня в том, что я не сдержал обещания. По всей вероятности, я приеду в будущем году, только время моего приезда зависит от приезда Крокодила и от состояния моей работы, когда ее будет удобнее всего прервать. Я надеюсь, что пасха будет подходящее время, но очень трудно предвидеть, как пойдет работа.

Я до середины декабря буду жить в своих комнатах в Честертоне и только числа 15-го перееду в колледж, где я получаю очень славную квартирку, состоящую из 3 комнат, уборной, прихожей и маленькой комнаты для мытья посуды. Обставить эту квартиру будет стоить довольно дорого. Если ты будешь так добра прислать мне немного тряпок (т. е. скатерти кустарного производства), то это оживит мое одиночество.

Тут стоит очень холодная погода. Совсем небывалое явление. Мороз почти целую неделю. Я сижу сейчас в читальне колледжа и пишу письмо.

Когда ты мне будешь писать после 8 декабря, адресуй прямо на колледж. Мое имя и имя колледжа, больше ничего не надо. Для телеграмм будет вполне достаточно: Тринити-колледж, мне.

Я виделся тут с Кейнсом (знаменитый экономист, который женат на Лопуховой {72} 72 Лопухова Лидия Васильевна (р. 1891) — балерина, начала выступать в Мариинском театре в Петербурге в 1909 году, участвовала в Русских сезонах С. П. Дягилева за границей. ). Он мне рассказывал о своем посещении России. Кроме того, он делал доклад о России.

Парсонс вчера уехал в Канаду, где он получил кафедру. Скиннер все еще унывает, но, по-видимому, успокаивается в работе. Тейлор, Эллис и Чедвик наслаждаются семейной жизнью, возятся с прислугой и все прочее.

Я получил недавно письмо от Крокодила. Он очень был забавлен моей фотографией вместе с Чедвином, в цилиндре. Я послал вам эту фотографию в двух экземплярах (одну — тебе, одну — Лене и Наташе) с Аничковым {73} 73 Аничков Сергей Викторович (1892-1981) — фармакслог, академик АМН СССР с 1950 года. , который был здесь. Я его познакомил с местными физиологами. Они нашли, что Аничков умный и способный парень. Он на них произвел самое большое впечатление из всех бывших здесь физиологов, даже включая Лазарева {74} 74 Лазарев Петр Петрович (1878—1942) — физик, био- и геофизик, академик. , но не включая Павлова.

Сегодня я пробовал одну очень важную часть моего переключателя, и она оказалась удовлетворительной. Еще много трудностей впереди, но все же хорошо, что одной меньше.

На рождество проеду в Париж, надо же куда-нибудь деваться. Я давно не был в Лондоне, почти месяц. Теперь, когда я в колледже вижу много народу и много беседую, жизнь в Кембридже приобретает для меня больше интереса, чем прежде. Но я сейчас так сосредоточен на своей работе, [что] пока я [не] пущу машину в ход, я не смогу думать ни о чем другом.