Анатолий Терещенко - Отряды зафронтовой заброски

Были и такие буквально сюрреалистические, причудливые случаи. В последние дни августа 1944 года командир 5-го авиационного корпуса авиации дальнего действия (АДД) генерал-лейтенант Георгиев И. В. доложил своему вышестоящему руководству, что на один из аэродромов его корпуса, расположенного в окрестностях города Львова, произвела посадку большая группа самолетов (около сорока) с немецкими опознавательными знаками. При выяснении случившегося события было установлено, что это прилетели словацкие летчики, не желающие воевать на стороне немцев и сообщившие о том, что в Словакии началось национальное восстание.

Вот на таком фоне происходило новое «сватание» майора Александра Святогорова в очередную командировку — теперь в Словакию.

Слово Святогорову:

«В теплый июльский день 1944 года я стоял в одной из комнат полуразрушенного дома только что освобожденного небольшого пограничного городка Равы-Русской перед своим «крестным отцом» по разведке полковником Иваном Даниловичем Сидоровым.

Мы встретились после нескольких месяцев разлуки, насыщенных многими событиями. Вместе со своим небольшим отрядом я совсем недавно вернулся из Польши, где под псевдонимом Зорич выполнял специальное разведывательное задание. Не вдаваясь в подробности, скажу так: в победу под Люблином внес свой боевой вклад, пусть небольшой, и мой отряд тоже.

Помнится, снаряжая нас в Польшу, Иван Данилович пожелал нам одного — встретиться живыми. И вот теперь эта встреча состоялась! Но вместо ожидаемых поздравлений неожиданно пришлось выслушать упреки: вот, мол, отряд имени Щорса пробился из Польши в Словакию, а ваш застрял…

Я объяснил, что, как и почему. Но полковник все так же сурово продолжил:

— В общем, награды не жди. Готовься в дорогу!..

Разрешив, наконец, сесть, Иван Данилович объяснил: мне надлежит оперативно сформировать из надежных ребят десантную группу — два радиста и несколько опытных разведчиков, всего человек десять-двенадцать. Цель — на месте «обрасти людьми» и таким образом составить отряд особого назначения. Район действия — Братислава и ее окрестности. Функции — разведывательно-диверсионные.

— Отдыха, как видишь, не будет. С семьей повидаться не успеешь, — заключил полковник Сидоров. — На всю подготовку кругом-бегом два месяца. За это время надо составить отчет о проделанной работе в Польше, разработать новую легенду и изучить задание. Ну и все, как обычно. Пока же единственное, что у тебя есть, — это имя. Оно остается прежнее — Зорич, поскольку и по-словацки звучит вполне приемлемо».

Сидоров, помимо основных заданий по разведке обстановки вокруг Братиславы, сориентировал Зорича на продолжение поиска следов Эриха Коха. Пленение его или совершение над ним справедливого возмездия. Кроме того, он обрисовал круг дополнительных задач: устраивать крушения поездов, топить немецкие суда на Дунае, срывать добычу угля для фашистской Германии, взрывать шахты и прочее.

— Помимо боевых действий, штабу фронта от вас будут нужны свежие сведения о вражеских резервах, данные о перебрасываемых из глубокого тыла к фронту воинских частях, об оборонительных сооружениях гитлеровцев. А это значит и языки. Об этом тоже не забывайте, — инструктировал полковник.

Два месяца пролетели, как два дня. Прыжки с парашютом — дневные, ночные, затяжные, с приземлением в лесу и на болоте, удачные и не очень, причем с полной выкладкой чередовались с работой на радиостанции нового типа.

Серьезное внимание уделялось стрельбе «навскидку», «на звук» из автомата, из двух пистолетов сразу, работе с контурными картами и изучению словацкого языка. Снова не повторялись, а глубоко изучались топография и фотодело, радиосвязь и минирование. До изнеможения группа занималась усложненным для рукопашного боя самбо…

И вот вновь А. П. Святогоров, только теперь с отрядом «Заграничные», в небе. Он внимательно всматривался в иллюминатор, — за холодным плексигласом стояла густая, чернильная мгла. Ни огонька!

В голове майора роились мысли о предстоящем десантировании, но не на парашютах, а путем приземления с самолетом на землю окруженную раненым свирепым зверьем, — фашистами, которые сражались еще отчаяннее, чувствуя приближающееся неминуемое поражение.

Поэтому он думал об ответственности за судьбу своих товарищей по оружию, о предстоящих стычках с противником, о качественном выполнении задания. Переживания роились в голове, то наплывали холодной льдиной волнения, то обжигали сердце огненными языками беспокойства. Не покидала мысль и об ответственной встрече с руководством словацкого восстания. Еще перед полетом разведгруппы, когда самолет, подпрыгивая, катился по неровному полевому аэродрому, Александра Святогорова охватило какое-то смутное ощущение тревоги за свою группу из двенадцати человек — храбрых ребят-десантников. Но понимание того, что они птенцы судоплатовского гнезда, бойцы проверенные, многие знающие немецкий и словацкий языки и получившие широкую оперативную подготовку, придавало сил и уверенности.

Потом, когда самолет лег на курс, тревожные мысли затихли, запрятались куда-то глубоко-глубоко. И вот теперь снова выползли наружу и стали беспокоить душу.

«Скоро линия фронта, — подумал он, — наверное, начнется зенитно-прожекторный фейерверк, как при недавнем полете в Польшу».

Вскоре она — эта злодейка войны — линия фронта заявила о себе заревом огней и светлячками разноцветных трассирующих пуль, которые буквально роились над черной землей. Пронизывая светлыми пунктирными линиями мрачное пространство, с высоты они казались золотистыми муравьями, быстро убегающими вдаль. В стороне были видны яркие вспышки разрывов снарядов и бомб и море огня — пожары, пожары, пожары…

Горели, очевидно, дома и дворовые постройки. Белых столбов от прожекторов, шарящих по небу, и зенитных разрывов к счастью в этот раз не было, поэтому самолет шел ровным курсом без виражей в направлении заданного квадрата для десантирования группы разведчиков.

«Немец уже не тот, — выдохся, а поэтому бережет боеприпасы, — размышлял Зорич. — Он еще не знал о ждущих превратностях судьбы и боевых столкновениях с еще хорошо вооруженным и злобным противником из-за понимания им скорого фиаско. — Нацистов подогревает фюрер сказками о новом вооружении, во что, к сожалению, верят обреченные и обманутые солдаты и офицеры вермахта».

Через полчаса линия бушующего темно-багрового огня на земле скрылась из виду, уплыв куда-то в сторону стабилизатора. Самолет стал медленно снижаться и вскоре приземлился на партизанском аэродроме «Три Дуба», расположенном недалеко от словацкого города Банска-Быстрица.