Александр Митта - Кино между адом и раем

В «Крестном отце» показана империя преступников. В этом фильме все до одного – преступники. Как в футболе – все до одного играют ногами. Глава семьи дон Корлеоне – главный преступник, его дети – преступники, адвокат – преступник, друзья – преступники, полицейские – преступники, артист – слуга преступников. Между тем этот фильм искренне любим сотнями миллионов зрителей во всех уголках Земли. Неужели мы все так любим преступников?

Ничего подобного. Это фильм не про преступников, а про большую идеальную семью, где дети любят отца и друг друга. Где каждый готов помочь другому и сделать все для спасения другого. Это фильм о семье, в которой мечтал бы оказаться каждый. Он о ценностях семьи – основы общества. Преступность – это метафора, язык искусства.

Центр Добра этого фильма – семья. Центр Зла – те, кто хотят семью разрушить.

Когда это установлено, начинается история борьбы и превращения Майкла Корлеоне из ангела в дьявола. Но пока это устанавливается, нас увлекают три подсюжета.

1. Семейный праздник.

2. Вводная новелла о контракте артиста в Голливуде.

3. Начало войны семей из-за наркотиков. Они доводят нас до вспышки интереса. Примеры того, как работает вспышка интереса после определения центров Добра и Зла. мы еже-

дневно видим в нашей жизни, когда толпы болельщиков беснуются на стадионах или шествуют по городу, размахивая флагами, сопровождаемые напряженной полицией. Болельщики на эмоциональном взводе. Их центр Добра воспален враждебностью к центру Зла.

Начинается футбол, и с первой секунды ясно, кто с кем воюет. Вот эти в белых трусиках и красных майках – ангелы, это моя команда хороших парней. Я за них болею. А эти в черных трусиках и желтых майках – враги моей команды. Я их ненавижу.

Кино – искусство не менее условное, чем футбол.

Начался фильм, на поле вышли: один – в тоге, другой – в шубе, третья – голая, но в шляпе, четвертый – в пожарной каске. Какие странные, экзотические люди! Кто они такие, что представляют? Где там у

них добро, где зло? К середине фильма я с трудом разбираюсь, кто мне друг, кто враг. И только когда пойму это, начинается мой кайф. Но полфильма ушло мимо.

Наш российский мир очень долго, три поколения, был советским микрокосмом, отделенным ото всех. И мы не приучены определять с общечеловеческой ясностью в своих фильмах мир Добра и мир Зла. Нам про нас и так все ясно.

В качестве российской альтернативы можно привести «Балладу о солдате» Чухрая. Центр Зла обозначен сразу ярко, визуально, эмоционально и предельно ясно общечеловечески. Это бесчеловечная война и ее образ – груда взбесившегося металла – танк, одинаково враждебный любому живому человеку. А центр Добра – двое молодых ребят, нежно и целомудренно влюбленных друг в друга. Постепенно этот центр расширяется, включает в себя и молоденького офицера, и одноногого инвалида, и его жену... Короче, всех. кто попадает в зону, освещенную добротой фильма. Круг Добра расширяется, пока не охватывает всю землю до горизонта. Просто? Но эта простота покорила весь мир.

Когда зрители смотрят на экран, их подсознание постоянно ищет и сортирует персонажей на самом простом уровне. Кто тут хороший парень? А кто плохой? Они делают это потому, что им надо приткнуться к хорошему парню, идти дальше вместе с ним. болеть за него. Это естественная человеческая потребность самоидентификации. Любой человек идентифицирует себя с Добром.И ищет любой знак, помогающий ему сперва ощутить центр Добра, а затем инстинктивно противостоять центру Зла.

История лучше всего взаимодействует со зрителем, если она начинается сразу с одного простого действия главных характеров. Даль-222

ще вокруг первого шага наматывается клубок драматических ситуаций, подсюжетов. микронаблюдений... Мы делаем следующий шаг, еще один, еще... И не заметили, как полностью погрузились в историю, и характеры окружили нас, заполнили все наше внимание.

Классическое начало в «Ревизоре». Голодный Хлестаков хочет что-то съесть, а его принимают за ревизора.

Раневская приезжает в имение, где она не была пять лет.

Ромео увидел Джульетту и влюбился с первого взгляда.

Тень отца Гамлета объявила, что Гамлет должен наказать убийц.

Отелло нашел платок Дездемоны.

Одно простое действие в самом начале делает первый поворот колеса истории. После этого все колеса начинают двигаться, взаимодействуя друг с другом. Вы, таким образом, используете отпущенные вам полтора часа самым лучшим образом. Все время идет на то, чтобы разжечь эмоции зрителя по дороге к кульминации. Все дрова вы бросаете в один костер. И в кульминации пламя костра вздымается до небес.

Одно простое действие в экспозиции помогает создать наиболее ясную структуру, где зритель хочет узнать новые подробности и таким образом вовлекается в круг эмоций персонажей.

Детективы обнаружили труп жертвы, убитой странным образом («Семь»). Затем еще один и еще один... История закручивается.

Человек попал в дорожную пробку. Он бросает автомобиль и идет к цели пешком («С меня хватит»).

В городок вернулась банда, которую несколько лет назад шериф выгнал («Полдень»).

Стратегия начала фильма в течение первых 20-30 минут – это движение сюжета к вспышке интереса. Все в фильме движется к этой цели. В международной терминологии ее называют «инсайтинг инцидент»– в корявом дословном переводе «инициирующий случай» или «побуждающее происшествие» . Он как бы устанавливает точное направление развитию интереса к фильму на весь оставшийся срок до конца. Он также возбуждает интерес зрителей, их желание разобраться и узнать, что же там будет, как оно повернется, чем завершится? А персонажи инициированы задачей справиться с неожиданными проблемами.

В этом событии все предыдущее как бы вдруг переворачивается, и

возникает вспышка интересак тому, что случится дальше. Мир персонажей взорван этой вспышкой. Весь привычный баланс сил нарушен и перевернут. История, которая неторопливо плыла в рай, вдруг кувырком покатилась в ад. Теперь до самого конца фильма персонажи будут пытаться вернуть этот утраченный рай. нарушенный баланс равновесия.

Вспышка интереса с максимальной полнотой вовлекает зрителей в мир персонажей драмы. Она заставляет нас преодолевать поверхностный интерес к персонажам, вглядываться в глубокую сущность характеров. Какой морально-этический выбор сделает герой? Насколько хватит его душевных сил? Что он предпримет в борьбе, какой выбор действий между подлостью и благородством предпочтет?