Георгий Куницын - Открытые письма «архитектору перестройки» А.Н. Яковлеву

Кто нас, однако, спасет? Интеллигенция? Во главе с тобой?

И тут-то возникает очередная ситуация духовного взрыва российского национального самосознания. «Каженный раз на ефтом самом месте»... Другими словами, вновь и вновь приходит к нам Петр Яковлевич... Соответственно эпохе названный в меткой эмигрантской русской прессе «басманным философом».

Философ в масштабе Басманной улицы в Москве?.. Впрочем, Чаадаев оказался смел абсолютно. Это громко трагическая натура.

От продолжения экзекуции русской истории он позже все же отказался — в статье «Апология сумасшедшего». Но многие у нас в России отказа Чаадаева от Чаадаева не приняли... И ныне не принимают. Вероятно, и не примут.

Можно удивляться, насколько цинично и ты, и Горбачев пренебрегли тем, что называется национальным вопросом. И особенно той его частью, которая называется русской идеей. А казалось, будто и здесь что-то изменится к лучшему.

Надеюсь, ты не забыл, что все-таки пригласил меня к себе на Старую площадь в начале марта 1988 года. Сославшись на то, что пригласил меня по делу — причем и от имени М.Горбачева. Ты высказал мне просьбу: изложить свои позиции и также фактологию по национальному вопросу. Именно для Политбюро ЦК КПСС. Работа эта была мною сделана. Но она тогда же словно в воду канула... Между тем кавказские войны тогда уже зловеще разворачивались.

У тебя же и у М.Горбачева не оказалось необходимо верной программы ни для Карабаха, ни для Абхазии. И всех наций вообще. Не оказалось — и все. В частности, и для самой России тоже...

Знакомая ситуация? До слез. Значит, нет тайны в том, что М.Горбачев и ты рядом все-таки затеяли импровизированную перестроечную свару. Вслепую! По известному бонапартистскому способу: «Сначала ввязаться в большую драку, а там видно будет». И — ввязались! А драться не умеете... Людей не жалеете. Впереди себя под пули пустили детей, женщин и стариков... Принужденно! Политические евнухи.

Разве не к этому свелись ваши явно бонапартистские действия? Но ты даже и это злодеяние поставил себе в заслугу: мол, времена-то действительно меняются, и думать всем приходится «по-новому». «Долой старые идеи и позиции!» — воскликнул ты и выбросил из своего лексикона идеи, которым вчера поклонялся.

Выбросил и идеалы свои, и имена вчерашних кумиров.

Но оказалось — не их реальную практику! Тут ты и попался на удочку — коварной иронии истории. Многие из нас оказались героями исторического фарса, а не великой страданиями России трагедии.

Впрочем, к действию роковой этой триады (трагедии, комедии, иронии истории) я еще буду обращаться в дальнейших письмах к тебе. С этого и начнется мой разговор с тобой в самом первом из них. Письма мои к тебе на стол ложатся не по строго хронологическому принципу, а по логике их содержания.

Национальный вопрос — это некогда добрая наша слава, а ныне это самый большой и самый выраженный позор России. Ясно, что тут не Россия сама по себе виновата, а власти ее, которые сумели навязать ей чуждые формы жизни. Страной нашей почти весь XX век от чужого имени управляли или фанатики, или бездари, или те и эти вместе.

В скрещениях судьбоносных тенденций и предстало никем не контролируемое место для тебя.

В твои «выдающиеся» организаторские способности в масштабе такой страны, как Россия, я лично никогда не верил, но факт есть факт: по должности своей ты в общей суматохе занял именно это ключевое место. Произошло, между прочим, то, что и произошло: страна действительно ждала своих героев и вот нашла, что называется, топор под лавкой... Пришелся ко двору ей не деятель, не строитель, не старатель, а мастер разваливать. Впрочем, в данном же случае никто не устраивал продуманного развала. Взяло и само развалилось. Кое-кто в этом и усмотрел связь твою с высшими силами... А.Ципко представил тебя даже и самим посланцем Бога. Но, конечно, он имел в виду не Воланда, не дьявола, а Промысл христианского Божества...

Любопытны и детали. Когда развал советского образа жизни закончился, ты оказался фатально рядом с танком, на котором тогда судьба действительно возносила Б.Ельцина. И дальше этого уже не надо было и разваливать. Надо было именно строить. А этому ты не обучен. Ты больше на подначках... Обе руки с кукишами в кармане...

И возникла проблема — куда теперь-то определить А.Яковлева, перебежчика, который так недавно, как и все члены ЦК КПСС старого состава, осуждал Б.Ельцина. За то, за что его тогда возносил народ.

Может, и не все уловили твою увертливую самоиронию, однако на этот раз она была искренней. Ты сказал с экрана, что от твоего назначения главой телевидения и до твоего будущего снятия с этого коварного поста — наикратчайшее расстояние...

Но ты все равно пошел на этот пост. Хотя и знал, что судьба личная твоя оказалась вновь ничем не защищена. Фарс и трагедия в ней поменялись местами. И теперь и сам ты лично ничего изменить в этом не мог. А сама неизбежность эта была оформлена почти художественно: телевизионщики ничего плохого не стремились для тебя сделать, но они снимали каждый твой шаг и позу. На всякий случай. Ничего более беспощадного для тебя ранее я не видел, чем эта царственная мышеловка.

Есть в ней фатальный кадр: на экране — только половина твоей фигуры. Причем — со спины. Появился и проплыл акцент телекамеры на том, что твое ухо — большое... И ловит оно судьбоносные сигналы приближающихся событий.

Высокий это шарж... Символический.

И все же, к примеру, в отличие от Алексашки Меншикова в Березове, ты лишен природного величия.

Впрочем, я не до конца уверен, что оба мы с тобою достаточно критично смотрим на самих себя. Ирония нас не отпустит. Но и в самом деле, судьба наша — во власти иронии истории. Всесильна и беспощадна ее кара.

Кстати, мы тогда наперегонки шли с тобой, буквально параллельно друг с другом. Ты заведовал в ЦК КПСС сектором телевидения, аз, грешный, — сектором кинематографии. Потом я вел подотдел кинематографии. А потом и оба с тобой мы почти одновременно стали заместителями заведующих отделов ЦК: ты в Агитпропе, я в отделе культуры. Сейчас я напоминаю лишь о том, что телевидение в 60-е годы (под гнетом лично твоей политической цензуры) еле ползло. Как раз лучшие отечественные кинофильмы ты и Н.Месяцев не пускали на телеэкран. В сущности, в этом и проявила себя наша Великая Инквизиция — на наш отечественный манер.

Об А.Яковлеве тогда мало кто и знал. Тем более в положительном плане. Оба вы с Месяцевым меня, опального, заключили в рамки домашнего ареста.

Теперь я знаю, что именно ты (в согласии с Е.Лигачевым) перекрыл мне все пути к рычагам горбачевской и твоей «перестройки».

В связи с этим я вернусь к первому твоему возвышению над российским телевидением. В 1963–1972 годы. Тогда уже смутно чувствовался подвох в самих событиях. Я вижу теперь в тебе классический тип современного последователя Никколо Макиавелли, дополненный сходством с наибольшими хитрецами поздних времен... К этому надо добавить, что все это корректировалось твоей огромной способностью к социальному самосохранению.