Петр Столпянский - Город Оренбург: Материалы к истории и топографии города

29 октября 1832 года капитан Артюхов взошел к графу Сухтелену с рапортом о состоянии училища. Приняв должность, Артюхов прежде всего подверг воспитанников экзамену, который продолжался 17 дней — с 10 по 27 октября, при чем испытания производились по билетам, составленным из программы каждого предмета. Испытания показали, что познания воспитанников очень посредственны, ни один предмет не был пройден целиком. Причина подобного неуспеха, по мнению директора, заключалась в совместном обучении русских и азиатов.

Воспитанников в Неплюевском училище в это время было: в низшем классе 36, из них 10 мусульман; самый ранний воспитанник поступил в 1825 году, т. е. пробыл в училище 7 лет, 4 поступило в 1828, 2 в 1830, остальные в 1831 и 1832 г.; в верхнем классе было 5 воспитанников, один с 1825, остальные с 1827, и в среднем классе 8, из них один поступил в 1831, 5 в 1827 и 2 в 1828 г. В среднем и высшем классе все воспитанники были православными. Совершенно не понятно, как мог один из воспитанников дойти до старшего класса; на испытании он получил по Закону Божию — 6, по русскому языку 4, по немецкому и физике по 1, а по всем остальным десяти предметам по нулю; Артюхов представил его к увольнению, это представление утвердил Сухтелен.

Пройдено было, действительно, немного — воспитанники верхнего класса по истории знали до Симеона Гордого, по всеобщей географии остановились на Турецкой Империи, а по геометрии изучали площадь круга; de facto знаний было еще меньше.

Граф Сухтелен незамедлил доставить рапорт Артюхова в совет о военных училищах, подчеркнув еще раз, что неуспех занятий происходил исключительно от соединения обучения русских с инородцами и кроме того указал, что он сам уже в виде опыта устроил два отделения европейское и восточное, по шести учеников каждое и успехи воспитанников хорошие. Бумага эта была послана 8 февраля 1833 года; 9 марта совет о военно-учебных заведениях известил Сухтелена, что проект рассмотрен советом и передан на благоусмотрение главного начальника. Эта бумага была последней, полученной графом Сухтеленом; вскоре он умер.

Граф Сухтелен был бы огорчен, если бы он остался жив, потому что злоключения с проектом только что начались. 7 июня 1833 года исполняющий обязанности военного губернатора получил от военного министра проект для нового рассмотрения и исправления; 27 апреля 1834 г. Г. Ф. Генс препроводил Перовскому исправленный и вновь переработанный проект положения. Новое положение не имело многих из тех особенностей, которые ему хотел придать Сухтелен, прежде всего оно хотя и было под начальством военного губернатора, но в ведении совета и военный губернатор был лишен вовсе инициативы в деле улучшения и изменения училища, все должно было восходить на рассмотрение совета, затем, так как положение состояло из 228 статей, то ими регламентировалось решительно все в жизни училища — были вылиты таким образом неподвижные рамки, в которых и должно было застыть училище. В 1836 году потребовалось еще новое исправление и дополнение, над этим исправлением работал Владимир Даль. В марте месяце 1837 года дважды переработанный проект опять отправился путешествовать в Петербург. В 1838 году Петербург все еще требовал дополнительных справок и 25 апреля 1839 года граф Перовский все еще спрашивал военного министра, да когда же будет утвержден проект преобразования училища — которое de facto положим, давно уже было преобразовано в два отделения, помещавшиеся даже в отдельных зданиях. Утверждение, как известно, последовало, в том же 1839 году

Дальнейшие административные измышления над училищем заключались в следующем: 25 марта 1843 года училище было преобразовано в корпус; 17 июня 1866 года корпус заменился военной гимназией, а 16 августа, 1875 года было уничтожено последнее отличие Неплюевской гимназии от всех остальных военно учебных заведений, из его курса было исключено преподавание татарского языка, — училище стало обыкновенным военно-учебным училищем и вместе со всеми последними было преобразовано в корпус.

Главной своей цели — сближения инородцев, киргиз по преимуществу, — училище, конечно, не достигло, не смотря на то, что довольно долгое время существовали особые льготные условия по приему киргизских детей и им делались различные послабления при прохождений курса.

Желающих поступить для обучения в корпус было мало и местным властям приходилось не редко прибегать для сбора учащихся к силе. Вот что пишет в своих письмах из Зауральской степи султан Мендали Пиралиев. [57] Тург. Газ. 1896. № 32; 33. Главное начальство киргиз Оренбургской степи пригласило почетных ордынцев отдавать детей своих на воспитание в Неплюевский кадетский корпус. Почетным ордынцам пришлось это вовсе не по сердцу. Что такое «кадетский корпус» — понимали в степи очень не многие. Пробежала молва, что русские требуют киргизских детей, чтобы окрестить их и потом отдать в солдаты. Все от души этому поверили и никто не хотел отпустить добровольно ребенка «в плен» к русским. Но власти степные, вполне разделяя убеждение, что корпус есть нечто в роде острога для детей где будут их всячески мучить и тиранить, стремились однако выслужиться пред начальством, в чаянии за усердие свое и преданность правительству «украситься золотыми медалями, кафтанами с галуном, саблями в серебряной оправе и другими заманчивыми для тщеславия их отличиями». Вот и начали они у тех, кто был по беднее, да по смирнее из «почетных» отнимать детей почти силою. Отец мой, хотя и султан, едва перебивался в то время, ибо зимуя на Сыре около Акмечети, подвергался беспрестанно поборам от коканцев, тогда там властвовавших. На этом основании ему и выпала горькая чаша отдать единственного своего сына в плен. Нечего было делать: станешь поперечить властям, пожалеешь ребенка, так и самого в бараний рог согнут.. Отец с матерью поплакали да и отвезли меня к султану правителю, откуда целый транспорт нас, ребятишек, отправили в Оренбург В таком же почти виде описывают предубеждение против кадетского воспитания и другие киргизы — и киргиз воспитанников было слишком незначительно, да и большинство не кончало курса. В 1848 году было всего 21, в средине 50-х годов до 26 человек, а в последующие года и того меньше. Но не смотря на это, главные средства на содержание корпуса давали киргизы — на корпус шла сумма, получаемая с так называемого «билетного с киргиз сбора».

Не смотря на то, что главная цель основания Неплюевского военного училища не была достигнута — училище сыграло большую культурную роль — оно позволяло более состоятельным жителям края давать образование своим детям, не увозя их далеко от своего местожительства и Неплюевское училище выпустило из своих стен многих видных деятелей не только Оренбургского края, но и вообще России.