Виктор Серж - От революции к тоталитаризму: Воспоминания революционера

Судьба автора этой книги по насыщенности событиями и неожиданными поворотами может поспорить с историями многих литературных героев. Анархистский агитатор в Париже, друг гильотинированных «экспроприаторов»; узник французской тюрьмы; влиятельный большевик, организующий штаб мировой революции в осаждённом Петрограде; агент Коминтерна, готовящий восстание в Германии; участник антисталинской оппозиции; еретик, преследуемый ГПУ, политический ссыльный в Оренбурге; эмигрант, вынужденный бежать в Мексику из Европы, раздираемой германским фашизмом и советским коммунизмом… Всё это — Виктор Серж (Виктор Львович Кибальчич, 1890–1947). И он же — выдающийся франкоязычный писатель и поэт, чьё творчество ценили Ромен Роллан, Андре Жид, Джордж Оруэлл, автор семи опубликованных романов, публицист, политический мыслитель, историк, признанный в мире исследователь феномена советского тоталитаризма, работы которого переведены на множество языков и изучаются в университетах.

В России, как и в других странах бывшего СССР, имя Сержа пока ещё известно мало. На долгие годы оно было вычеркнуто из истории и литературы как имя «злостного антисоветчика». Возвращение Сержа к отечественному читателю началось лишь в 1989 г. публикацией в екатеринбургском журнале «Урал» его романа «Дело Тулаева» (спустя два года этот и другой роман Сержа, «Полночь века», вышли в Челябинске отдельной книгой). С тех пор на русском языке были опубликованы: одна его повесть («Урал», 1992, № 2), один рассказ («Звезда», 1994, № 6) и одна теоретическая статья («Альтернативы», 1995, № 4), а также журнальный (несколько сокращённый) вариант книги «От революции к тоталитаризму. Воспоминания революционера» («Урал», 1997, № 3-12). Помимо этого, в 1994 г. в Москве была издана небольшим тиражом брошюра американского исследователя творчества и биографии Сержа Р. Гримана «Виктор Серж и русская революция».

С основными работами Сержа могли, таким образом, ознакомиться — благодаря усилиям екатеринбургского историка и переводчика В. А. Бабинцева — преимущественно читатели Уральского региона, того самого, где писатель отбывал ссылку в 1933–1936 годах. В столицах и других областях России они были по сей день доступны немногим. Внимание издателей, публицистов, критиков, историков, сосредоточившись на других замалчиваемых прежде авторах, в общем обходило Сержа стороной. Немаловажная причина тому, вероятно, в идейно — политической позиции писателя, которая не вписывается ни в одну из доминирующих в современной России идеологий: Серж не был либералом, консерватором, государственником, певцом «свободного рынка» или националистом — вступив подростком в бельгийскую молодёжную социалистическую организацию, он до конца своих дней, по его собственным словам, оставался «непоколебимым социалистом». Центральная тема его творчества — борьба за новое общество, свободное от всех видов угнетения и эксплуатации.

Виктор Серж принадлежал к тому поколению, судьбу которого определила русская революция 1917 года. Как и многие другие, он, молодой анархист, увидел в ней великий порыв к освобождению, практический переход к осуществлению социалистической мечты. Вернувшись в страну, откуда в своё время бежали его родители, и отдав себя в распоряжение большевистской партии, он стал в ряды участников грандиозного социального эксперимента. Но реальность скоро опрокинула его надежды: вместо свободного и социально справедливого строя вокруг стал быстро нарождаться новый деспотизм. Для Сержа социализм и свобода были понятиями неразделимыми — и он не задумываясь отверг карьеру в аппарате Коминтерна ради безнадёжной, как оказалось, борьбы за возвращение революции к тем идеалам, которыми она изначально вдохновлялась.

Тоталитарная контрреволюция в России стала одной из величайших трагедий ХХ века. Для Сержа и людей, подобных ему, это была личная трагедия: не только потому, что они оказались в числе первых жертв репрессивной машины, но и из — за того, что на их глазах рушилось и извращалось до неузнаваемости всё то, во что они верили и за что не жалели своей жизни.

Главная ценность книг Виктора Сержа в том, что они помогают нам понять, как и почему это произошло. Его взгляд — это не взгляд отвлечённого наблюдателя: он пережил гибель революции как свой персональный опыт и потому оказался способен описать её с силой и убедительностью, вряд ли свойственной другим авторам.

Писать свои воспоминания Серж начал в 1942 и в основном закончил в 1943 году, хотя к работе над текстом он возвращался и в последующие годы. Внезапная смерть помешала ему подготовить к печати их окончательный вариант: он даже не выбрал для них названия, оставив в своём архиве несколько вариантов заголовка. Впоследствии они публиковались в разных странах и на разных языках под названием «Воспоминания революционера». В настоящем издании объединены два авторских варианта заглавия: «От революции к тоталитаризму» и «Воспоминания революционера» — представляется, что это наилучшим образом соответствует концепции самого Сержа, рассказывающего в своей книге о времени, когда великие надежды сменились столь же великими разочарованиями, об истории неудавшегося прорыва в будущее.

Вначале жизни мною владело чувство, кажется, оно стало вполне отчетливым раньше, чем кончилось детство. Мы обретаемся в мире безысходном, остается одно — биться в поисках выхода, а выход невозможен. Я испытывал замешанное на гневе и пристрастии отвращение к тем, кого считал приспособленцами. Как можно закрывать глаза на рабское свое положение, не сознавать собственной подлости? Теперь очевидно, что в основе всего было мое воспитание сына революционных эмигрантов, заброшенных в мегаполисы Запада первыми российскими бурями.

Ясным снежным днем 1 марта 1881 года, за девять лет до моего рождения, в Санкт — Петербурге молодая светловолосая женщина с непокорным лицом, ожидавшая на берегу канала появления саней в сопровождении казачьего эскорта, быстро взмахнула платком. Глухие раскаты взрыва, сани опрокинулись, и на снегу возле парапета канала остался лежать человек с седеющими бакенбардами, ноги и нижняя часть тела которого были разорваны в клочья… Так партия «Народная воля» убила царя Александра II. Мой отец. Лев Иванович Кибальчич, унтер — офицер императорской конной гвардии, в то время служил в столице и был сторонником этой нелегальной, насчитывавшей не более шестидесяти членов и двух — трех сотен сочувствующих партии, которая требовала «земли и воли» для русского народа.