Владимир Михайлюк - Город белых берез

«После июльских событий Выборгский комитет партии наметил использовать мою квартиру для партийных целей. Квартира эта помещалась на Выборгской стороне, почти у самого Лесного... и находилась в последнем этаже дома; окна ее выходили в сад соседнего дома, так что в смысле изолированности квартира была очень удобна...

К концу сентября Владимир Ильич приехал из Финляндии прямо ко мне. Помню, это было в пятницу, около восьми часов вечера. Приехал он со станции Удельной, расположенной верстах в четырех от нашего дома. Вслед за Владимиром Ильичем пришла и Надежда Константиновна. Ильич прошел в приготовленную для него комнату...

...День 24 октября (6 ноября). Часам к четырем, сидя на одной из своих служб — в издательстве Девриена, на Васильевском острове, узнаю, что разведен Николаевский мост. Я немедленно оставила работу и прежде всего пошла с 4 линии к Николаевскому мосту убедиться, разведен ли мост, что и подтвердилось. Тогда я направилась на Петроградскую сторону, прошла здесь спокойно, попала к Сампсоньевскому мосту, но он оказался занят красногвардейцами Выборгской стороны, и пройти было невозможно. Тогда я направилась через Гренадерский мост на Выборгскую сторону, чтобы попасть как можно скорее домой. Предварительно решила зайти в Выборгский комитет и получить информацию о происходящих событиях.

В комитете удалось получить лишь очень смутные сведения, о которых я рассказала Владимиру Ильичу. Выслушав меня, он ушел к себе в комнату и через некоторое время вышел ко мне с письмом в руках. Он направил меня немедленно в комитет проверить, сведены ли мосты, вручил мне письмо и просил передать его только через Надежду Константиновну, сказав, что он считает, что больше откладывать нельзя. Необходимо пойти на вооруженное выступление, и сегодня он должен быть в Смольном.

Около восьми часов вечера я вернулась и сообщила, как сказали мне в комитете, что мосты сведены, что разводить их пришлось потому, что вздумал «пошалить» женский батальон смерти. Он тут же опять послал меня с запиской к Надежде Константиновне. Вскоре я принесла от нее ответ, который его не удовлетворил.

Снова он меня направил с запиской к Надежде Константиновне и сказал, что если к одиннадцати часам я не вернусь, то он поступит так, как считает нужным.

Получила в Выборгском комитете снова отрицательный ответ и, взяв уже извозчика, торопилась попасть к одиннадцати часам. Приехала раньше минут на десять, но Владимира Ильича уже не застала в квартире. Вначале я даже растерялась, попав в неосвещенную квартиру. Зажгла огонь, осмотрела квартиру — раскрыты все двери во всех комнатах, на столе в столовой оставлен незаконченный ужин и третий чистый прибор, на котором я уже потом разглядела узенькую длинную записочку, в которой было написано: «Ушел туда, куда вы не хотели, чтобы я уходил. До свиданья. Ильич».

Увидев подпись — не конспиративную подпись Владимира Ильича, а его лаконичное «Ильич», и как-то совершенно успокоилась, никакой боязни за Ильича у меня не стало. Я просто сказала себе: Ильич знает, что делает. Но все же решила направиться вслед за Ильичем в Смольный. Здесь я увидела его в тот момент, когда он снимал с себя пальто и шляпу вместе с париком...»

Так закончилось конспиративное проживание В. И. Ленина на квартире Фофановой.

Владимиру Ильичу принадлежит высказывание, что из опыта всех освободительных движений замечено — успех революции зависит от того, насколько в ней участвуют женщины. Эту высокую оценку роли и места женщины в революционной борьбе по всей справедливости можно отнести к жизни подпольщицы из Зырянки М. В. Фофановой.

Октябрь принес свершение былых надежд, сделал возможным строить новую, дотоле никому неизвестную, жизнь. Но вспыхнула гражданская война. Петроград оказался в опасности. В такие трудные дни ученые А. Е. Ферсман, В. Г. Хлопин, А. А. Яковкин и другие обратились в Совет Народных Комиссаров с просьбой эвакуировать в глубь России, на север Пермской губернии, радиевую руду, «так как... сырью, пока оно находится в Петрограде, угрожает несомненная опасность вследствие большого интереса к радию, проявляемого со стороны Германии».

12 июля 1918 года из Петрограда вышло тринадцать вагонов, груженных радиевой рудой. Сопровождал их полномочный представитель отдела химической промышленности ВСНХ Л. Н. Богоявленский. В конце июля состав благополучно прибыл на станцию Усольская. Руду разгрузили на склад Березниковского содового завода, где и предстояло создать пробное производство радия.

Начались бесконечные хлопоты. В неразберихе тех лет дело продвигалось немыслимо трудно. Потребовалось вмешательство правительства. 28 октября в Пермь, в адрес Уралсовнархоза, Усольского исполкома и управления содового завода, пришла телеграмма:

«Предписываю Березниковскому заводу немедленно начать работы по организации радиевого завода согласно постановления Высовнархоза. Необходимые средства отпущены Совнаркомом. Работы должны вестись под управлением и ответственностью инженера-химика Богоявленского, которому предлагаю оказать полное содействие.

Предсовнаркома Ленин» [2].

В ноябре из Петрограда в Усолье выехал И. Г. Хлопин, впоследствии академик и основатель радиохимии в нашей стране. Он привез с собой приборы и реактивы. Во второй половине декабря пробный завод начал проводить опыты и получил обнадеживающие результаты. По всем расчетам, в феврале предполагали получить первый советский радий.

Но этой надежде не суждено было сбыться. С востока на Пермь двинулась армия Колчака, и работы на заводе пришлось прекратить. К этому факту мы еще вернемся, а сейчас последовательность событий требует перенестись туда, где шли кровопролитные бои.

...На борьбу с белыми мобилизуются рабочие содового завода, станции Усольская и близлежащих поселков Зырянка, Ленва, Веретья, Чуртан. Вызвалось много добровольцев. Из них создаются Первый Коммунистический отряд и экипаж бронепоезда № 2. Команду бронепоезда возглавил балтийский матрос, работавший до службы на станции Усольская слесарем и помощником машиниста, коммунист Иван Деменев. Его заместителем стал матрос с корабля «Рюрик» Иван Шерстобитов, а также бывшие моряки Евгений Ямов и участник штурма Зимнего Яков Дружинин.

Бронепоезд с ходу был брошен в бой под Лысьву, где истекали кровью части Особой бригады 3-й армии и мужественно сражался попавший в окружение интернациональный батальон из военнопленных венгров под командованием Ференца Мюнниха.

Бронепоезд прорвал оцепление врагов и пришел на помощь оставшимся в живых тридцати пяти бойцам венгерского батальона. Но не успел он вернуться из боя, как получил приказ идти на выручку попавшему во вражеское кольцо Лесновско-Выборгскому полку и прикрыл собой его отступление.