Сергей Чертопруд - Научно-техническая разведка от Ленина до Горбачева

в) выезд на место для личного ознакомления с ходом работ в специальных лабораториях;

г) участие в важнейших испытаниях или экспериментах, проводимых лабораторией».

Однако роль прикрепленных к специальным лабораториям не ограничивалась только проведением проверок. Эти люди должны были:

«а) участвовать в составлении тематики и плана работы для прикрепленной к нему специальной лаборатории;

б) на основе изучения сведений и материалов, полученных им в порядке, установленном выше, делать заключение о ходе работ лаборатории, консультировать руководство лаборатории по вопросам, требующим этого, и намечать соответствующие меры по обеспечению выполнения научных задач, поставленных перед специальной лабораторией;

в) определять объем и перечень литературных, информационных, заграничных и отечественных, научных и технических сведений, требующийся для успешной работы прикрепленной к нему специальной лаборатории» [335].

Кроме специалистов в СССР активно использовали трофейное оборудование и материалы. Например, 27 октября 1945 года было принято специальное Постановление СНК СССР № 2754-755сс «О закупке и вывозе из Германии специального оборудования, аппаратуры и материалов» [336].

В качестве примера реализации на практике этого постановления список вывезенных из Германии высоковольтных установок и циклотронов:

1. Высоковольтная установка фирмы «Филипс» с напряжением 1,4 млн. вольт.

2. Циклотрон фирмы «Сименс» с весом электромагнита 75 т.

3. Высоковольтная установка Ван-дер-Графа с напряжением 1 млн. вольт.

4. Циклотрон с весом электромагнита 60 т.

5. Высоковольтная конденсаторная установка с напряжением 1,2 млн. вольт.

6. Высоковольтная установка фирмы «Сименс» с напряжением 1,2 млн. вольт [337].

А 29 января 1946 года на очередном заседании специальной комиссии при Совнаркоме был обсужден вопрос «О закупке в Германии, Австрии, Чехословакии оборудования и приборов для научно-исследовательских организаций и предприятий специального назначения». Согласно принятым решениям:

«1. Для подбора, закупки, заказа и вывоза оборудования и приборов для научно-исследовательских организаций и предприятий специального назначения считать необходимым командировать в Германию т. Кравченко (руководитель), проф. Лейпунского, проф. Александрова; в Австрию т. Мешика, проф. Корсунского; в Чехословакию тт. Зернова, Бредова.

Обязать тт. Ванникова, Завенягина и Махнева подобрать в состав указанных групп необходимое количество физиков и инженеров-специалистов.

2. Поручить тт. Кравченко, Мешику и Зернову выявить на территории Германии, Австрии и Чехословакии:

— оборудование, приборы, материалы, необходимые для оснащения специальных научных учреждений и предприятий СССР;

— предприятия, которые могут выполнять заказы специальных научных учреждений и предприятий СССР на изготовление и поставку им приборов, оборудования и материалов;

— организовать закупку, заказ и вывоз в СССР указанных приборов, оборудования и материалов.

3. Поручить т. Кравченко одновременно выявить на территории Германии:

а) квалифицированных научных и инженерно-технических работников для использования их на работе в СССР в научных учреждениях и предприятиях специального назначения;

б) научные учреждения и предприятия, которые были связаны со специальными исследованиями и могут быть использованы для них в СССР.

4. Обязать Наркомвнешторг (т. Микоян) производить соответствующие заказы и закупку оборудования, приборов и материалов, выявленных тт.Кравченко, Мешиком и Зерновым для учреждений и предприятий специального назначения.

5. Обязать НКО (т. Хрулев) оказывать тт. Кравченко, Мешику и Зернову необходимую помощь в выполнении настоящего Постановления» [338](речь идет о Постановлении СНК № 420-174сс от 20 февраля 1946 года. — Прим. авт.).

Оборудование, необходимое для реализации отечественного «атомного проекта», добывали не только в Европе, но и пытались нелегально закупать за океаном — в США. В августе 1947 года удалось вывезти первую партию. А потом пошла полоса неудач.

Вторая партия была обнаружена таможенной службой и арестована в сентябре 1948 года. А через пять месяцев — снова скандал. 19 января 1949 года полиция конфисковала партию оборудования в доках Клермонта, штат Нью-Йорк [339].

Еще одна проблема — полный список «атомных» шпионов. О тех, кто активно участвовал в операции советской разведки «Энормоз» во время Второй мировой войны, было кратко рассказано в главе 4. Теперь же назовем тех, кто сыграл значительную роль в послевоенный период, хотя большинство этих людей были завербованы значительно раньше 1945 года.

Агент советской военной разведки физик-экспериментатор доктор А. Мей (Алек) в начале 1945 года передал военному атташе Н. Заботину (Гранту) несколько подробных отчетов о результатах ядерных испытаний, и в конце того же года ему удалось передать пробы урана-235 и урана-238, которые специальным авиарейсом были доставлены в Москву.

Спустя несколько дней, после того как была сброшена бомба на Хиросиму, 7 августа 1945 года, Заботин передал полученные от агента совершенно секретные данные о новом оружии.

Агент был арестован 3 февраля 1946 года и 1 мая того же года приговорен к 10 годам тюремного заключения. Вот так, спустя десять лет после поездки в Советский Союз и вербовки там, закончилась его шпионская карьера [340].

А вот пример сообщения, которое получал Центр после каждой встречи Алека с сотрудником военной разведки.

«Директору.

Факты, приведенные Алеком:

1. Испытания атомной бомбы были проведены в Нью-Мехико. Бомба, сброшенная на Японию, была из урана-235. Известно, что дневной выпуск урана-235 на магнитной обогатительной установке в Клинтоне составляет 400 граммов. Выход «49», очевидно, в два раза больше (некоторые графитовые установки рассчитаны на 250 мегаватт, то есть на выпуск 250 граммов каждый день). Научные достижения в этой области решено опубликовать, но без технических деталей. Американцы уже выпустили книгу на эту тему.

2. «Алек» передал платиновую пластинку, покрытую тонким слоем урана-233 в виде окиси, вес которого 163 микрограмма» [341] .

А между тем были советские «атомные шпионы», которые остались в тени и никогда не заняли места на скамье подсудимых. Просто им повезло гораздо больше, чем Розенбергам. И хотя они сообщили менее ценную информацию, чем тот же К. Фукс (Голиа), зато однако были настоящими «атомными шпионами» в отличие от несчастных супругов.

Глава французского Комиссариата по атомной энергии Ф. Жолио-Кюри ратовал, с согласия Москвы, за «раскрытие атомных секретов». Он не стал ожидать официального решения правительства своей страны по этому вопросу. И стал регулярно информировать СССР о французской «атомной программе» [342]. Хотя, Францию сложно назвать лидером в использовании атомной энергии в военных целях, в отличие от США или Великобритании.