Гектор Макдональд - Правда

У меня бывают женщины-республиканки традиционных взглядов, которые приходят и говорят: «Планирование семьи» выполняет полезную функцию, за исключением одного момента [абортов]».

Выбросив все, кроме пяти слов, люди Круза полностью изменили смысл сказанного. Они настолько же исказили реальность, как если бы урезали цитату до слов «У меня бывают женщины-республиканки». Но это хотя бы забавно.

Ролик Круза нечестен вдвойне, потому что не только отбросил непосредственный контекст выбранных слов, но и широкий контекст всего интервью. Перед тем как произнести слова, использованные пресс-службой Круза, Трамп в интервью Fox News многословно подтверждал свое неприятие абортов:

Можно сказать, есть два «Планирования семьи». С одной стороны, это место, где делают аборты (сегодня это лишь небольшая часть их деятельности, но это страшная часть, и я все душой против этого). <���…> Я всей душой против абортивной составляющей «Планирования семьи», но у меня бывает много женщин… У меня бывают женщины-республиканки…

Что бы мы ни думали о Дональде Трампе и его собственном неприглядном обращении с правдой, нет сомнений, что в этом случае советники Теда Круза намеренно выставили Трампа в ложном свете.

Сегодня нам нравится получать знания малыми порциями. Лонгриды и спецрепортажи уступают место бегущей строке и твитам. Прежде речь политика воспроизводили целиком, теперь же ему повезет, если в вечерних новостях покажут из нее 10 секунд. Мы слишком занятые люди, чтобы усваивать большие статьи или выслушивать длинные лекции о политике и международном положении. На работе мы, не читая, уничтожаем неважные письма, если они требуют слишком много внимания. Нет времени усвоить даже малую часть той информации, которая сегодня доступна.

Неизбежное следствие этого — мы теряем из виду контекст. Мы откликаемся на события, высказывания, объявления и слухи, не понимая на самом деле, что происходит. Все ускоряющийся современный мир и все ослабевающая устойчивость внимания несут нам опасность слишком поспешно действовать в ситуациях, которые мы не понимаем до конца. Чтобы не оказаться среди несправедливо осуждающих, не попасться на удочку хитрых политиканов или говорунов, не ошибиться по незнанию в выборе, нужно всегда убеждаться, что владеешь актуальным контекстом.

● Всегда проверяйте контекст!

● Усиливайте свою позицию, задав рамки обсуждения выигрышным контекстом.

● Меняйте отношение к объектам, людям и событиям, изменяя контекст.

Но остерегайтесь

● Дезинформаторов, которые делятся шокирующими «новостями», не понимая контекста.

● Манипуляторов, которые преднамеренно опускают важный контекст, особенно при цитировании.

Левшам порой приходится непросто. Картофелечистки и ножницы сконструированы для правшей. Занятия в секции бокса срываются из-за леворуких учеников. Писать в чековой книжке или в папке со скоросшивателем — сущая пытка. Попробуйте есть суп левой рукой за общим столом, где люди сидят тесно, и вы наверняка спровоцируете какое-нибудь происшествие. Даже скромная молния в брюках — и та предпочитает правшей.

Но в 1991 г. оказалось, что левшам грозит куда более серьезная неприятность: два авторитетных социолога опубликовали исследование, доказывающее, что левши живут в среднем на 9 лет меньше правшей.

Доктора Дайан Халперн из Университета штата Калифорния в Сан-Бернардино и Стенли Корен из Университета Британской Колумбии изучили смерти 1000 калифорнийцев и увидели, что правши в среднем умирают в 75 лет, а левши — в 66. В статье, озаглавленной «Леворукость: признак сниженной жизнеспособности», авторы заявляли: «Одним из факторов риска для левшей, очевидно, служит структура жилой и производственной среды, в которой у них больше вероятность пострадать от несчастного случая» 1. Орудия и транспортные средства сконструированы под правшей, рассуждали авторы, значит, левше легче попасть в автомобильную аварию или не управиться с бензопилой. Как мрачно отмечала The New York Times , «среди людей на третьем десятке левши составляют 13%, но их лишь 1% среди тех, кому за восемьдесят» 2. Выходило, что быть левшой так же вредно для здоровья, как и курить.

Мнение о том, что левшам суждена преждевременная кончина, быстро распространялось, и в 2013 г. BBC сочло необходимым вернуться к вопросу: «Правда ли, что левши умирают молодыми?» 3

Ответ — нет. Это полная чепуха. Корен и Халперн неверно истолковали правду, которую обнаружили в своих статистических данных. Ученые оказались дезинформаторами.

Я рос в либеральные 1970-е, и меня определенно поощряли не стесняться собственной леворукости. Но прежние поколения придерживались не столь широких взглядов. К «неправильным», «злосчастным» левшам относились с подозрением, ведь когда-то считалось, что их коснулся дьявол. Левшей избегали и дискриминировали. Закономерно, что родители изо всех сил старались переучить детей все делать правой рукой. Ребенка, который брал столовый прибор или инструмент для письма левой, тут же поправляли. Хотя естественная доля левшей в популяции составляет около 10–12%, в XIX и начале XX столетия таковыми считалась гораздо меньшая часть населения. А вот позже родившиеся левшами чаще всего сохраняли леворукость и во взрослой жизни.

В итоге в популяции левшей в 1991 г. средний возраст оказался меньше, чем в популяции правшей. И таким образом те, кто умирал, оказывались моложе большинства их праворуких соседей по кладбищу. Нагляднее всего дело пояснит аналогия. Средний возраст успевших умереть представителей цифрового поколения ниже, чем средний возраст умерших из доцифрового поколения. По-другому и быть не может, ведь всем, кто родился в эпоху всеобщего интернета, сейчас еще нет 25. И это не значит, что принадлежность к цифровому поколению вредит здоровью.

И в 1991 г. верно было, что умершие левши скончались в заметно более молодых летах, чем правши. Но эту правду совершенно неверно интерпретировали, вызвав необоснованную тревогу среди левшей всего мира. Всех левшей, беспокоящихся о своем земном сроке, должна утешить та конкурентная правда, что у левшей и правшей одного возраста ожидаемая продолжительность жизни одинакова.

Цифры удивительны. Они дают нам такую ясность в понимании мира, которой часто бессильны достичь слова. Они позволяют сравнивать, оценивать, измерять перемены, суммировать целую галактику в одном числе. Они понятны любому представителю любой культуры. Их язык универсален. Но с цифрами есть проблема: кто-нибудь их то и дело понимает неверно. Если даже двое ученых, специализирующихся на статистике, не увидели, чтó им сообщают ими же собранные данные, стоит ли удивляться тому, какое множество людей пасует и теряется перед цифрами?