Михаил Болтунов - Те, кто пошел в пекло

А Юрий тем временем прошел строгие кэгэбэшные проверки и был принят в Комитет государственной безопасности. Как позже он расскажет брату, в 15-е управление, в оперативно-постовую службу.

Что там была за служба, Юрка особо не распространялся. С другой стороны, и Анатолий с расспросами не лез, понимал, секретность, безопасность. Словом, считал, о чем можно сказать, брат и сам расскажет.

Не будем забывать, это было время, когда КГБ боялись и уважали. Были, конечно, и те, что ненавидели. Но братьям Данилиным Комитет государственной безопасности ненавидеть было не за что. Вышли они из рабочей семьи, отец работал на «ЗИЛе», мама на заводе «Стройдеталь». Всего добивались своими руками — уважения в коллективе за честный труд, сначала комнату в коммуналке, потом квартиру. Словом, обычная советская семья — работали, растили детей.

Теперь один из них, Юрий, уже определился, он был прапорщиком КГБ.

Однажды и Анатолий разыскал телефон, который дал офицер госбезопасности в военкомате. Позвонил. Ему сказали, приезжайте. Поначалу подумал, что это, как у Юры, 15-е управление, оказалось — 7-е. Но тогда он ничего этого не знал.

Анатолия выслушали, долго беседовали с ним, расспрашивали, а потом сказали, что пригласят вновь.

Прошло несколько месяцев, и 9 мая 1988 года стал его первым рабочим днем в 7-м управлении КГБ. Начался он необычно. Во всяком случае, не так представлял начало своей службы прапорщик Анатолий Данилин. Ждал каких-то инструктажей, изучения обязанностей или чего-нибудь в этом роде. Но заместитель начальника отдела по политчасти Олег Балашов сказал совсем иное.

«Сегодня едем на кладбище, где похоронены погибшие сотрудники группы «А».

Прапорщику Данилину стало как-то не по себе. Он старался не глядеть в глаза замполиту. Ему казалось, что только он один, к стыду своему, не знает, что это за группа «А».

У входа на кладбище их встретил подтянутый худощавый человек, вместо руки — протез. Оказалось, это полковник Валерий Емышев, участник штурма дворца Амина в Афганистане. Там он был тяжело ранен в руку.

Так вот оказывается, какое героическое подразделение входит в их управление. Рассказ полковника Валерия Емышева поразил молодого прапорщика. Вот где настоящая, боевая работа.

Позже он узнает, что их замполит, полковник Балашов, тоже в прошлом «альфовец».

Теперь он знал твердо — его место там, в легендарной группе «Альфа». И он попадет туда, чего бы это ему ни стоило.

Постепенно узнавая, как живут, служат, тренируются бойцы антитеррористического подразделения, Анатолий Данилин только утверждался в своем желании. Однако он прекрасно понимал, просто так в «Альфу» не придешь, не скажешь: «Возьмите меня». А кто ты, парень? Что знаешь, что умеешь?

И Анатолий тренировался. Серьезно занялся плаванием, подводным спортом. Делал это с прицелом на будущее, знал, водолазы в «Альфе» нужны.

И только через два года упорных тренировок пришел к полковнику Балашову. Тот выслушал. Жаль было ему терять хорошего сотрудника, но понял парня замполит.

— Добро, — сказал тогда Балашов, — я порекомендую тебя.

Так Анатолий Данилин попал в подразделение своей мечты. А как же Юрий?

Анатолий и сейчас не мог бросить брата.

Вот как об этом вспоминает он сам: «Прошел год моей службы в «Альфе», и я понял, Юрку надо вытаскивать из 15-го управления. Иначе он захиреет. Там же обычная постовая работа. Сидишь и сидишь. Я прошел это в «семерке». Начинаешь медленно тупеть.

Словом, рассказал Юрке об «Альфе», обратился к руководству. Проверили его, решили взять. И он пришел в первый отдел группы в начале 1993 года».

По службе, по жизни, по духу братья Данилины были близки. Но по характеру — разные. Им даже нравились каждому свои виды спорта. Юрка любил футбол, хоккей, а Толя — бег на длинные дистанции, плавание.

Когда Юрий пришел в «Альфу», Анатолий попробовал его в подводном плавании и понял — не его дело. Там, под водой, в полной темноте и безмолвии надо долго терпеть, работать не торопясь, размеренно. А у Юрия взрывной характер. Он живой, шустрый, усидеть на месте не может.

Не получилось из него и снайпера. Там тоже надо другой характер иметь.

«Ему, — как сказал Анатолий Данилин, — лучше автомат, а с автоматом вперед. Юру посылали на опасные, сложные операции, потому что он отчаянный, смелый. У него кураж был. Мог пойти на любое дело. Всегда на взводе, в готовности. Вспыхивал, как спичка. Ребята его любили».

Братья, хоть и служили в одном подразделении, но в разных отделах. А потому и командировки в Чечню у них шли, как правило, порознь. Один улетал, другой прилетал.

Юрий вылетал в Буденновск, когда там больницу захватил Басаев, а Анатолий в это время работал в Чечне. Обстановка там была сложная, бойцы находились в Грозном, в аэропорту, и сообщения о захвате слушали по радио. Хотя рвались помочь своим, как говорили, нам до Буденновска рукой подать, гору перемахнуть, и там. Однако руководство посчитало, что их место здесь. И возможно, было право.

В театральном центре на Дубровке они оказались вдвоем, правда, работали на разных направлениях и встретились только в зале. Юра тогда вынес много заложников. Как сказал кто-то из сотрудников, «он жилистый и целеустремленный».

Весной, в апреле 2004 года, предстояла очередная командировка в Чечню. Должен был лететь второй отдел и вместе с ним Юра.

Ничего не предвещало беды. Но наступило 8 апреля. Трагический день в семье Данилиных. Трагический день в истории «Альфы».

Беслан… Кровавый террористический акт. Казалось, уже выплаканы все слезы и сказаны все слова. Прокурорское следствие, работа парламентской комиссии. Слухи, догадки множились, превращаясь порою в самые фантастические вымыслы.

Мифы живут долго, нередко обретая статус официально утвердившегося мнения. Мол, было так, и не иначе. И для этого нужны не столетия, а совсем немного времени. Вспомним события августа 1991 года. Прошло всего четверть века с небольшим, а мифы «демократической революции» обрели твердые исторические очертания. Ложь во многом стала правдой, мнимые герои — истинными.

Потому пишу, пытаясь разобраться в хитросплетениях событий и судеб. Тем более что тема терроризма, которой занимаюсь без малого тридцать пять лет, становится, к несчастью, все популярней.

В середине 80-х на творческом поле этой темы было как в тундре — по одному человеку на километр. И никому она была не нужна: ни писателям, ни издателям. Сегодня здесь не протолкнуться, толчея, как на восточном базаре. Всяк старается перекричать другого, выдавая себя минимум за эксперта по антитеррору, максимум за оракула, который единственный из землян ведал, как следовало действовать в Беслане безошибочно и точно.