Коллектив авторов - Черта (сборник)

Со стороны еврейских купцов – что вполне естественно – немедленно последовала реакция, выразившаяся в подаче ответной петиции. В ней утверждалось, что евреи не нарушали установленных правил торговли, поскольку у них есть собственный закон, не дающий возможности жульничать и опирающийся на известные всем десять заповедей. А если среди евреев, как среди всех прочих народов, и встречаются бесчестные люди, то они порицаемы еврейским обществом так же, как любым другим. По поводу намека на то, что «в приличных странах» евреев не терпят, был приведен пример Голландии, где участие евреев в экономической жизни, наоборот, лишь способствовало процветанию страны. Кроме этого, еврейские купцы, в свою очередь, осуждали московское купечество за использование в отношении них оскорбительного слова «жиды» вместо «евреи», употреблявшегося государственными чиновниками. Фактически эта ответная петиция была первым в российской истории случаем обвинения в неполиткорректности – задолго до того, как само это слово вошло в обиход.

Поставить точку в возникшем споре выпало президенту Коммерц-коллегии графу Воронцову, который, собрав и изучив всю известную полемику по данному вопросу, представил Совету при Высочайшем дворе [7] Совет при Высочайшем дворе – совещательный орган в правление Екатерины II, созданный для решения вопросов, возникавших в связи с русско-турецкими войнами. свою итоговую записку. В ней он, используя все изданные до той поры указы о евреях, резюмировал, что для допущения их во внутренние губернии прямых оснований не существует. Записка эта, как было принято в те времена, касалась не только законов, но также и содержала общие соображения о полезности рассматриваемых мер и нравственности. Именно эти «высшие соображения», опирающиеся на доводы москвичей и белорусского дворянства о «безнравственности» евреев, давали основания для вывода о вредности их допущения в Россию.

В своем заключении Воронцов хотя и признал верность заявления еврейских купцов о том, что в Голландии их присутствие способствовало процветанию, все же добавил, что «такие евреи, какие известны под названием польских, прусских и немецких жидов, из числа которых состоят все живущие в Белоруссии и выезжающие из Польши и Кенигсберга, совсем другого роду и производят торги свои, так сказать, как цыганы – со лжею и обманом, который и есть единое их упражнение, чтоб простой народ проводить». Из этой цитаты видно, как искреннее стремление высшего чиновника разрешить практическую проблему, будучи отягощенным распространенными предрассудками, приводило его к далеко идущим и отнюдь не всегда справедливым выводам.

Записка Воронцова стала ключевым документом, послужившим основанием для именного указа, который был подписан Екатериной II 23 декабря 1791 года. Суть его можно обнаружить в выписке из протокола упомянутого выше Совета при Высочайшем дворе: «…по существующим здесь законам… не имеют евреи никакого права записываться в купечество во внутренние российские города и порты; да что и от допущения их к тому не усматривается никакой пользы; что могут они, однако ж, на основании изданных законов пользоваться правом гражданства и мещанства в Белоруссии, и что сие право можно бы еще с пользою распространить и на наместничества Екатеринославское и Таврическое».

Таким образом, в декабре 1791 года из-за конфликта с московскими конкурентами еврейские купцы потеряли право свободного перемещения по территории Российской империи и возможность приписываться к гильдиям во внутренних губерниях, которое они имели с момента первого раздела Польши в 1772 году. Исключение предусматривалось для Екатеринославского наместничества и Таврической области, то есть для тех регионов Новороссии, в которых еврейская колонизация до тех пор поощрялась. Для выезда по коммерческим или судебным надобностям в столичные города евреям необходимо было теперь получать в канцелярии местного губернатора особое разрешение, которое выдавалось, как правило, на срок не более одного года.

Указ 1791 года стал актом, возвращавшим традицию недопущения евреев во внутренние регионы России, существовавшую до присоединения к империи белорусских областей. Традиция эта пересекалась с общей системой правовых запретов на свободное перемещение горожан с места на место, начало которой было положено еще Соборным уложением 1649 года [8] Соборное уложение 1649 г. – Судебник, принятый в правление царя Алексея Михайловича, один из самых жестоких сводов законов в истории России. . И даже в эпоху Екатерины II местные власти все еще не привыкли к тому, что какая-то группа горожан (а именно купцы) получила, согласно пунктам Городового положения 1785 года, право свободного перемещения по стране. Вполне естественно, что в отношении еврейских купцов это недоумение, с учетом распространенных предрассудков, должно было проявиться в первую очередь.

Неестественным же было другое: в дальнейшем, когда в европейских странах отношение к евреям стало меняться в сторону постепенного признания их гражданских прав, в России упорно продолжали относиться к ним, как к чуждым «инородцам».

В эпоху Павла I проблема экономической конкуренции евреев с христианами подкрепилась идеей имперских чиновников о необходимости постепенного «нравственного исправления» иудеев для превращения их в «полезных» подданных российского самодержца. Центральной задачей такого «исправления» должна была стать культурная ассимиляция еврейского населения, которая, в перспективе, позволила бы им интегрироваться также и в правовое поле империи.

В совокупности эти две проблемы стали сутью так называемого «еврейского вопроса», решать который власть посчитала удобным в пределах тех областей, где евреи проживали до присоединения к России. Это обстоятельство создавало предпосылку для того, чтобы носивший частный характер закон 1791 года стал краеугольным камнем целой системы, обросшей в течение XIX века многочисленными правилами, положениями и высочайшими указами.

В течение почти 130 лет границы территории, в пределах которой евреям было дозволено жить, неоднократно варьировались. Им периодически запрещалось селиться в некоторых городах – например, в Киеве, Ялте и Николаеве. А в 40-е годы XIX века из черты оседлости была исключена пятидесятиверстная приграничная полоса.

Внутри самой Черты евреи стали объектом разного рода социальных экспериментов, целью которых было их превращение в «полезных» подданных русского монарха, в том числе и через смену веры. Из таких экспериментов можно вспомнить, например, внедрение системы казенного еврейского образования, учреждение добровольного Общества израильских христиан [9] Общество израильских христиан – организация, созданная в 1817 г., в правление Александра I, с целью пропаганды христианских догматов среди евреев. и введение института кантонистов, когда на военную службу стали забирать мальчиков, достигших двенадцатилетнего возраста.