Нэнси Аткинсон - Непридуманные космические истории

Задача Curiosity: изучить, как развивался Марс на протяжении миллиардов лет, и определить, были ли на нем когда-либо (и есть ли сейчас) условия для поддержания жизни микроорганизмов.

Место работы Curiosity: марсианская возвышенность высотой 5,5 км, которую ученые назвали «горой Шарпа» [23](формальное наименование Эолова гора), расположенной в середине кратера Гейл, ударного бассейна диаметром 155 км.

В момент посадки аппарата присутствовали ответственный за выполнение программ по исследованию Солнечной системы NASA Дейв Лейвери (второй справа) и Джон Грунсфелд, заместитель администратора Директората научных проектов NASA (четвертый справа). Источник: NASA / Билл Инголлс

Кратер Гейл был выбран среди 60 других точек-кандидатов для посадки аппарата. Данные орбитальных спутников позволили определить, что он сложен из десятков слоев осадочных пород, которые, возможно, скапливались здесь в течение миллионов лет. Эти слои могут многое рассказать о геологической и климатической истории планеты Марс. Кроме того, казалось, что и на горе, и в кратере есть протоки и другие детали рельефа, которые выглядят как выточенные текущей водой.

Инженер полета MSL Бобак Фирдоуси (справа на снимке) послужил причиной интернет-сенсации из-за своей прически-«ирокеза» со звездно-полосатой раскраской на манер американского флага и приобрел популярность как «парень в NASA с ирокезом». Источник: интернет-ресурс Ustream

План действий: MSL совершит посадку на низменности в плоской части кратера и осторожно проследует по поверхности в сторону горы, изучая каждый встреченный геологический слой, таким образом совершая экскурс в различные эпохи геологической истории Марса.

Самое трудное – это благополучно попасть туда. И команда MSL должна была все сделать лишь один раз – безупречно.

Посадка на Марс Curiosity 5 августа 2012 года стала одним из самых ожидаемых событий недавней истории космических исследований. Миллионы людей следили за ним в сети Интернет и по телевидению, и социальные сети гудели от реплик энтузиастов. NASA TV вело прямую трансляцию из Центра управления в лаборатории реактивного движения (JPL), и этот репортаж показывали на огромных телеэкранах на Таймс-сквер в Нью-Йорке и на всех площадках и залах по всему миру, где собрались желающие наблюдать за посадкой.

Но эпицентр событий находился в JPL, где сотни инженеров, ученых и чиновников NASA собрались в местном Центре космических операций. Группа «вход в атмосферу – спуск – посадка» (ВСП), все члены которой были одеты в одинаковые голубые рубашки-поло, внимательно следила за информацией на компьютерных экранах в Центре управления. Однако двое из них выделялись среди прочих: начальник группы ВСП Адам Стелцнер с волосами, уложенными высоким вихром, как у Элвиса Пресли, расхаживал взад и вперед между рядами терминалов. На голове полетного инженера Бобака Фирдоуси красовался сложно раскрашенный ирокез. Очевидно, что в двадцать первом веке экзотические прически заменили характерные для инженеров NASA 1960-х годов темные очки и карманные футляры для авторучек.

К моменту посадки MSL Ашвин Васавада стал одним из самых заслуженных научных ветеранов проекта – он присоединился к нему в далеком 2004 году, когда марсоход находился в процессе создания, в качестве заместителя руководителя проекта по науке. В то время значительной долей работы Васавады было взаимодействие с создающими отдельные научные приборы командами, чтобы окончательно сформулировать те задачи, которые их приборы должны решать, и руководство техническими группами с тем, чтобы обеспечить разработку всех приборов и их согласованность с конструкцией ровера в целом.

Руководитель проекта MSL по науке Ашвин Васавада с моделью ровера Curiosity в натуральную величину. Источник: NASA / лаборатория реактивного движения

С появлением каждого из десяти инструментов, выбранных для включения в состав аппарата, в проект вливалась новая команда ученых, и так же обстояли дела с инженерами, дополнительным административным персоналом и студентами, которые тоже начинали заниматься подготовкой ровера к старту. Васавада координировал все проектные решения и изменения, которые могли повлиять на спектр научных работ, проводимых на Марсе. Но во время посадки ему оставалось лишь наблюдать за ходом событий.

– Я находился в комнате по соседству с Центром управления, который тогда показывали по телевидению, – рассказывает Васавада. – Я ничего полезного не мог сделать для этой фазы полета, и мне оставалось лишь маяться мыслью о том, что восемь лет моей предыдущей жизни и все мое будущее висят на волоске этих семи минут ВСП.

К тому же никто не мог узнать об истинной судьбе марсохода целых тринадцать минут, поскольку именно таково было время запаздывания сигнала, и этот факт заставлял всех сотрудников лаборатории реактивного движения чувствовать себя беспомощными.

– Я сидел в кресле, – добавил Васавада, – но мысленно я сжался в комок, словно эмбрион.

По мере того как Curiosity мчался по направлению к Марсу, три уже заслуженных аппарата, обращавшихся по орбитам вокруг планеты, занимали подходящие позиции, чтобы не терять из виду новичка: MSL вел передачу данных о своем состоянии. Вначале эта информация поступала напрямую на Землю, где ее улавливали антенны Сети дальней космической связи.

Чтобы максимально упростить и ускорить процесс передачи телеметрии с аппарата во время входа в атмосферу, спуска и посадки, Curiosity был запрограммирован посылать один из 128 простых, но отличающихся друг от друга мелодичных тонов, каждый из которых соответствовал определенному последовательному этапу в процессе посадки. Аллен Чен, дежурный инженер Центра управления, отмечал голосовыми объявлениями момент прихода каждого сигнала: первый звук означал, что аппарат вошел в атмосферу Марса; второй – что сработали ракетные двигатели, направившие его в кратер Гейл. После регистрации этих сигналов начали раздаваться первые, несмелые хлопки в ладоши, и на лицах команды проекта появились улыбки. По мере того как научный аппарат приближался к поверхности планеты, градус эмоций нарастал. В определенной точке траектории спуска MSL скрылся за горизонтом Марса, и прямая связь с Землей стала невозможной. Но три орбитальных аппарата – Mars Odyssey, Mars Reconnaissance Orbiter и Mars Express – были готовы принимать, записывать и транслировать передаваемую им информацию на приемные антенны Сети дальней космической связи.