Петр Балаев - Л.П. Берия и ЦК. Два заговора и «рыцарь» Сталина

Согласитесь, описание заброски на Пенемюнде через Иран, в котором отважные немцы-антифашисты за пару месяцев походя вскрыли всю немецкую агентурную сеть, – такого крутого сюжета даже в бондиане найти невозможно.

Пребывание с отцом на Кавказе, во время которого сынка Берии не замечали в упор полковники и генералы, хотя он постоянно с рацией под ногами путался, – это тоже из области нереального. Ну не мог не знать Штеменко, что с ним во всех операциях участвует сын самого наркома НКВД! Сам бы не догадался поинтересоваться, кто этот красивый грузинский юноша, мелькающий в его свите, так вестовые подсказали бы.

Рассказы о том, как Сталин во время Тегерана и Ялты советовался с юным лейтенантом… Я откашляюсь.

Таким образом, вся героическая фронтовая биография Серго Лаврентьевича Берии, мало того что не имеет никаких документальных подтверждений, даже свидетелей нет, которые видели его в форме лейтенанта хотя бы в глубоком тылу. По крайней мере, нет свидетелей, которые оставили такие свидетельства. А все, что С. Берия сам рассказал, – даже для комикса использовать нельзя.

Продолжение боевого пути сына наркома НКВД, уже курсанта Академии связи, выглядит после этого совсем не по-приключенчески, но, ради полноты картины, поглядим:

«Военные знают, что учеба в академии или военном училище предполагает непременную стажировку в войсках. В условиях же военного времени нас ждала фронтовая стажировка. Летом сорок четвертого всех нас, слушателей Ленинградской электротехнической академии, направили на фронт в распоряжение армейских групп. Нам предстояла стажировка в подразделениях связи батальонов, полков, дивизий, армий. Но судьба распорядилась иначе. Некоторым из нас довелось оказаться за линией фронта. А дело было так. В Словакии возникла чрезвычайная ситуация. Как и в Варшаве, англичане устроили там восстание. Цель – все та же: освободительное движение, частично находившееся под влиянием англичан, противопоставить наступающим частям Красной армии. Наши союзники таким образом пытались сделать там то, что не удалось достичь Черчиллю на Тегеранской конференции, – отрезать нас от стран Восточной Европы. Предполагалось, что с помощью таких превентивных восстаний удастся ослабить влияние на население частей генерала Л. Свободы, наступавших вместе с нашими войсками, а впоследствии ввести своих людей в правительство.

Какие-то словацкие части входили и в состав вермахта, но это были охранные, вспомогательные подразделения. Скажем, к боевой авиации немцы их не допускали, и словаки летали на транспортных машинах. Вспомнил об этом вот почему. Когда наша группа базировалась во Львове, а прошло всего несколько дней после освобождения города, на местный аэродром без предупреждения приземлилась целая словацкая авиадивизия. К счастью, ни одна машина от нашей противовоздушной обороны не пострадала. Уже тогда мы поняли, как относятся словаки к Красной армии. Наши симпатии к ним возросли еще больше, когда мы оказались на их земле.

Наши части еще даже не приступили к штурму карпатских перевалов, а Словацкое восстание началось. Для его подавления немцы подготовили несколько дивизий, в том числе две танковые, и начали сжимать кольцо. Надо было спасать этих людей. В одну из групп, предназначенных для заброски в тыл врага, был направлен и я, тогда капитан.

Народ у нас подобрался серьезный. Все имели достаточный опыт прыжков с парашютом, прошли специальную подготовку, большинство уже успело поработать в глубоком немецком тылу. Кроме спасения людей этим специальным диверсионным группам предстояло захватить и удерживать карпатские перевалы, помогая нашим частям.

Кроме операторов, двух солдат, физически очень крепких ребят, в нашу группу включили, например, двух офицеров-пограничников. Оба – майоры. Отлично владели любым оружием, приемами рукопашного боя.

Меня назначили начальником радиостанции, которая должна была поддерживать постоянную связь с Генеральным штабом и с остальными группами, заброшенными в Словакию».

Вот фронтовая судьба у человека была! Все по тылам да по тылам по вражеским с радиостанцией, с разведчиками и диверсантами! Учили-учили его в академии на командира-связиста, отправили на фронт стажироваться в этой должности, но судьба-злодейка послала с парашютом за спиной начальником радиостанции словакам помогать.

Мне кажется, если бы война чуть дольше продлилась, то пришлось бы сыну Берии десантироваться над Берлином, заменять попавшую в гестапо и потом вывезенную Штирлицем в Швейцарию радистку Кэт.

Теперь, когда мы разобрались с творцами биографии «лучшего менеджера XX века» и с основным источником, который они использовали, можно перейти и к самому Лаврентию Павловичу.

Только еще маленький штришок к биографии сына «последнего рыцаря Сталина».

7 сентября 2012 года в «Московском комсомольце» было опубликовано интервью с бывшей женой Серго Берии, Марфой Пешковой. Вполне доброжелательное к сыну Берии, кстати. Вот что Марфа рассказала о причинах их развода. Уже в то время, когда Сирожа страшно страдал от репрессий в Свердловске, после расстрела отца, к нему в гости приехала жена, и вот жена описала в интервью ситуацию:

«Когда я однажды приехала из Москвы и мы с Серго вышли погулять, вдруг появляется разъяренная девица, которая идет прямо на нас и кричит ему: «Ты с кем?» Я ничего понять не могу. Он стоит красный, молчит. Я пролепетала: «Я – жена!» Она ему кричит: «Ты же мне паспорт показывал, что ты не женат!» И действительно, у него в новом паспорте штампа не было. Ему дали фамилию матери Гегечкори и отчество Алексеевич».

Зря разведчика Сирожу обучали методам конспирации в разведшколе – никакого толку. Хорошо, что к Штирлицу его не забросили, моментально и сам провалился бы, и нашего резидента подставил бы.

Но каков проказник? И кто ж его таким воспитал, интересно?

Опять же, не примите название главы за иронию в адрес Лаврентия Павловича. Не в его адрес это. Как я уже писал, скудость биографических сведений подвигла авторов бериеады почти на литературный подвиг. Из ничего практически сотворить почти образ Прометея – близко к подвигу.

Применялись самые изощренные приемы, например такой: «Горы тоже что-то дали Берии. Ведь он в полном смысле слова был сыном гор. А горы способны создать характер гордый, независимый, широкий и мудрый. Горец знает, что мир, окруженный горами, не тесен – как может показаться на первый взгляд. Потрудись, взойди на вершину, и тебе откроются захватывающие перспективы, ты будешь видеть далеко и видеть многое. Но все это – лишь после немалых усилий» (Кремлев С. Берия. Лучший менеджер XX века).