А. Адгамов - Тактика в боевых примерах. Взвод

Когда фашисты вышли на открытое место и стали приближаться к склонам высотки, командир взвода приказал открыть огонь расчету станкового пулемета и автоматчикам. Атакующие залегли.

Через некоторое время на лесной дороге показался легкий танк. Он, медленно приближаясь к скатам высоты, открыл огонь из пулеметов но позиции взвода. Фашистские танкисты не видели заграждения из бревен, установленного на дороге (оно было удачно замаскировано снегом), и продолжали двигаться.

В распоряжении командира взвода не было никаких противотанковых средств, и он вынужден был ждать того момента, когда танк встретится со стенкой. Это случилось довольно скоро: водитель заметил препятствие и затормозил. Танкисты не решились сворачивать с дороги, начали пятиться назад.

Видя такое положение, гитлеровские автоматчики поднялись в очередную атаку и под прикрытием огня танка начали подниматься по склонам высоты, ведя непрерывный автоматный огонь.

Так продолжалось до тех пор, пока атакующие могли двигаться на лыжах, используя время от времени в качестве укрытий огромные замшелые валуны. Но вот они приблизились к голым скатам высоты, местами политым водой, и их продвижение приостановилось. Подгоняемые офицерами, они начали сбрасывать лыжи, однако снег был настолько глубоким, что по нему можно было двигаться лишь ползком. В такой обстановке, теряя убитых и раненых, они начали откатываться назад. Атака захлебнулась, и гитлеровцы уже не возобновляли ее. Безымянная высотка оказалась неприступной.

Умелое использование местности, своевременное сооружение простейших заграждений на танкодоступном направлении в условиях сильных морозов и глубокого снежного покрова позволили стрелковому взводу отразить наступление превосходящих сил противника, поддержанного танком и минометами.

В феврале 1945 г. командованию 358-й стрелковой дивизии стало известно, что по шоссе, идущему из Меденау на Крогау, усилилось движение фашистских войск.

Что это — передислокация? Прибытие новых частей? Если передислокация, то с какой целью? Все эти вопросы требовали скорейшего ответа.

Стрелковому взводу было приказано ночью пройти через передний край обороны противника (2 км южнее Меленхоф) и организовать засаду на шоссе в целях захвата пленных и документов.

Из всех наиболее удобных мест для перехода линии фронта командир взвода выбрал глухую балку, начинавшуюся вблизи переднего края нашей обороны и уходившую к немцам в тыл. Уточнив, в каких случаях и где окажут помощь его взводу стрелки и артиллеристы, он проверил экипировку своих солдат, подгонку снаряжения, обмундирования и разбил взвод на две подгруппы. Ночью взвод благополучно перешел линию фронта и достиг назначенного для засады места. Одна из подгрупп должна была захватить пленного и документы, другая — быть в готовности прикрыть действия подгруппы захвата и в случае необходимости отвлечь на себя противника.

По шоссе то в ту, то в другую сторону двигались колонны гитлеровцев, проходили танки, артиллерия. — А что, если так все время будет? — прошептал командир группы захвата командиру взвода. Командир ничего не ответил. Он и сам беспокоился о том, что выполнение задачи может сорваться. Оставаться на день нечего было и думать. Редкий кустарник, в котором лежали солдаты, был никудышным убежищем.

Но вот в одной из проходивших мимо колонн внезапно остановилась машина. Из кабины вылез, видимо, офицер и что-то сердито начал выговаривать шоферу. «Машина сломалась», — подумал командир взвода.

Офицер остановил шедший мимо грузовик, в него пересели солдаты из стоявшей на обочине машины и уехали. Шофер, приподняв капот, ковырялся в моторе. — Давай! — скомандовал командир взвода командиру подгруппы захвата. Солдаты подгруппы бросились к машине. Шофер был оглушен, скручен, но внезапно поднял стрельбу незамеченный никем фашистский солдат, сидевший в кабине. Очередью из автомата он был сражен, из кабины вывалилась сумка с письмами.

Быстро таща пленного шофера, подгруппа захвата стала отходить в сторону балки. А в это время к одиноко стоявшей машине приблизились грузовики еще одной колонны. Почуяв, видимо, неладное, гитлеровцы остановились, из головной машины вышел офицер, осветил фонариком труп убитого и что-то скомандовал. Из машин, заряжая оружие, стали выпрыгивать солдаты. Через несколько минут фашисты двинулись в погоню, заметив следы ушедшей подгруппы, но та успела удалиться на приличное расстояние, а подгруппа прикрытия поджидала гитлеровцев на выгодном рубеже, чтобы сначала остановить преследователей, затем увлечь их за собой в лес, находившийся километрах в двух от балки. Однако фашисты, очевидно, спешили и скоро повернули назад, не приняв боя.

Пленный и письма, на которых стояли условные номера новых частей, подтвердили догадку нашего командования: гитлеровцы перебрасывали на этот участок фронта свежие силы. Стало ясно, что они готовятся к наступлению.

Наши войска вели успешные наступательные бон на Правобережной Украине. Но осенью 1943 г. в районе г. Житомир гитлеровцы нанесли сильный контрудар, несколько замедливший темп нашего наступления. Был ли этот контрудар неожиданным для наших войск? Нет. Благодаря умелым действиям наших разведчиков, поисковых групп советскому командованию удалось установить предполагаемое время нанесения контрудара, что в значительной степени снизило его эффективность.

Командиру взвода разведчиков было приказано проникнуть в тыл противнику вдоль берега реки, сильно поросшего камышом, и в районе хутора Хливенки организовать засаду в целях захвата пленного, образцов оружия и документов. Хутор Хливенки стоял невдалеке от берега, а вблизи его проходила рокадная дорога, по которой гитлеровцы перебрасывали к фронту свежие части. На выполнение задания отводились одни сутки. Пробираясь сквозь плотные заросли камыша по пояс в воде, разведчики обошли фланг обороны противника, выходивший к реке, и на рассвете подошли к хутору. То, что на карте значилось Хливенки, представляло собой развалины двух саманных хат и сарая.

— Ну что ж, быть может, это и к лучшему,— сказал командир взвода, когда дозорные, осмотрев хутор, вернулись в камыши.— По крайней мере этот хутор никого из немцев не соблазнит остановиться в нем, а нам все же есть укрытие.