Анатолий Терещенко - Смерш и ГРУ посвящается

П.И. Ивашутину доложили подчиненные, что, по агентурным данным, в Бухаресте на 23 августа готовится восстание…

Король Михай, быстро сориентировавшись, занял сторону восставших и приказал арестовать гитлеровского сателлита Антонеску, а также пронацистски настроенных генералов-ястребов, которые боялись ответственности за свои злодеяния, совершенные как на советской земле, так и на своей родине — в Румынии.

Зная о происходящих процессах в Бухаресте, Ивашутин практически инициировал переговоры с представителями румынского правительства о выходе из войны этой страны — компаньона фашистской Германии. Помощь в некоторых деталях при разработке этого грандиозного плана оказывал и Разведотдел фронта во главе с генерал-майором А.С. Роговым.

Во время переговорного процесса с румынами в штаб фронта неожиданно прибыл представитель Ставки ВГК маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков. Командующий фронтом Ф.И. Толбухин не знал о его готовящемся прилете — произошло все неожиданно и внезапно. Представитель Ставки был чем-то встревожен, даже разъярен. Московский гость буквально влетел в помещение штаба.

— Где командующий? — грозно рявкнул военачальник, обращаясь к опешившему дежурному офицеру, впервые увидевшему героического полководца войны.

— На рекогносцировке в районе… товарищ… — не закончив ответ высокому начальнику, дежурный тут же получил приказ.

— Срочно вызовите командующего в штаб, — сдвинув брови к переносице, потребовал маршал.

Вскоре Федор Иванович Толбухин прибыл по вызову и представился вышестоящему начальнику. Пригласив командующего в отдельную комнату, Жуков решил подчиненному навязать план проведения последующей войсковой операции по окончательной ликвидации немецко-румынской группировки на территории Румынии.

— Георгий Константинович, я хочу, чтобы вы познакомились с планом военной контрразведки. Там есть много чего интересного.

— Ну… Вызовите чекиста, если он на месте, — нахмурился и недовольно поморщился Жуков.

На встречу с представителем Ставки тут же был вызван военный контрразведчик Петр Иванович Ивашутин, который владел иной информацией. Он попытался убедить Жукова, что Румыния готова и без боевых действий выйти из войны и сдаться на милость победителю.

— Откуда у вас такие данные? — грозно спросил посуровевший полководец.

— С представителями румынского королевского двора наша служба ведет активные переговоры, и они близки к положительному завершению, — деликатно ответил контрразведчик, смело глядя в глаза представителю Ставки.

Вообще Ивашутин в беседах и с подчиненными, и с начальниками никогда не робел, не прятал и не отворачивал глаз. Как говорится, «смотрел прямо, в очи даже тогда, когда тяжко было очень…» слушать правду.

— Херня какая-то, мудистика, просто чепуха, надо добивать врага, — бросал скабрезные слова Жуков. Он кинул властный взгляд на только что получившего после удачно проведенной Ясско-Кишиневской стратегической операции звание маршала Советского Союза Толбухина и дал командующему конкретные указания о проведении подготовительных мероприятий для осуществления новых наступательных действий.

— Вам по-ня-тен мой приказ? — с растяжкой, почти по слогам проговорил, словно проскрипел, Георгий Константинович.

Доводы Толбухина о том, что по линии военной разведки фронта и соседей получены данные о наличии еще очень больших сил противника на территории Румынии, тоже не вразумили горячую голову Жукова.

Когда «грозный Георгий» покинул кабинет, отказавшись от традиционного «перекусить», громко хлопнув дверью, в комнате сидели терзаемые тяжелыми раздумьями маршал и генерал-майор.

Эмка с Жуковым быстро домчала его до полевого аэродрома. Самолет стремительно взмыл в небо… Ивашутин, оставшись наедине с командующим фронтом, предупредил Толбухина:

— Федор Иванович, я должен буду, я просто обязан доложить об этом неподдающемся логике и, по-моему, ошибочном с точки зрения военного стратега приказе своему руководству.

— Ничего я против вашего шага не имею — у вас иная служба, свои руководители, тоже замыкающиеся на Верховного. Жуков знает, что вам приказать я не смогу. Да и ваши материалы очень серьезные, и к ним я, думаю, Москва прислушается, а может, уже о них знает из других источников, кашу маслом не испортишь. Ох, как армии и стране еще пригодятся жизни молодых людей. Зачем брать горячую сковородку голыми руками, когда есть рукавицы.

А про себя подумал: «Тут налицо горячность и непродуманность… Жуков не увидел зерна принятого решения, являющегося результатом всестороннего, основательного, глубокого обдумывания спецорганов, взявших на себя эту тяжелую ношу».

Командующий был прав… Это потом, спустя годы, поэт-фронтовик Эдуард Асадов, которого война оставила инвалидом по зрению, напишет:

…А в бурях острых объяснений

Храни нас, Боже, всякий раз

От нервно-раскаленных фраз

И непродуманных решений.

А тем временем в Главное управление контрразведки Смерш на имя генерал-лейтенанта В.С. Абакумова полетела срочная и убедительная шифровка о реальной обстановке в зоне ответственности 3-го Украинского фронта. Виктор Семенович внимательно ее прочел. Познакомился еще с некоторыми материалами по этой теме, и тут же, созвонившись с Поскребышевым — секретарем вождя, отправился на доклад к Сталину как своему непосредственному начальнику. Он все же был его заместителем по линии военной контрразведки и мог напрямую общаться с Верховным главнокомандующим, что нередко злило Берию из-за элементарной зависти.

Вскоре Ставка ответила командованию 3-го Украинского фронта, что с конкретными предложениями начальника Управления КР фронта генерал-лейтенанта П.И. Ивашутина (он получил это звание 25 сентября 1944 года. — Авт.) согласна и предлагала маршалу Толбухину действовать исходя из реально складывающейся обстановки.

После этой шифротелеграммы Федор Иванович Толбухин, встретив Ивашутина возле штаба, улыбнулся и проговорил:

— Ну что, Петр Иванович, наша взяла — Жуков сдался!

— А куда же ему было деваться против правды, — заметил довольный военный контрразведчик. — Истина, которая делает нас свободными, — это чаще всего истина, которую мы порой, к сожалению, не желаем слушать. Вы же видели, как он среагировал. Почти бранью ответил на предмет пратиче-ски решенного спора с бухарестскими властями.

— Что верно, то верно, правда редко кажется чистой и никогда не бывает простой, — улыбнулся довольный командующий…

А вот как пояснил характер и эпизоды работы с румынским королем Михаем сам П.И. Ивашутин, давая последнее интервью в прошлом армейскому журналисту Николаю Пороскову: