Николас Карр - Пустышка. Что Интернет делает с нашими мозгами

Цифровые компьютеры уже давно заменили и часы, и фонтан, и фабрич­ные машины в качестве метафоры, объясняющей и устройство, и работу нашего мозга. Мы так часто используем компьютерные термины для описания деятельности мозга, что уже перестали пони­мать, что говорим метафорами. (Я уже несколько раз упомянул в этой книге термины «цепи» и «програм­мирование».) Однако даже в этих условиях точка зрения Пейджа представ­лялась достаточно экстремальной. С его точки зрения мозг не напоминает компьютер - он и есть компьютер. Его предположение позволяет доста­точно чётко понять, почему Google приравнивает интеллект к эффективно­сти обработки данных. Если наш мозг представляет собой компьютер, то интеллект можно сократить до понятия производительности - то есть обработки большего количества битов информации в чипе, содержащемся внутри нашего черепа. Таким образом, между человеческим и машинным интеллектом нет никакой разницы.

Пейдж с самого начала рассматривал Google как своего рода эмбрион искусственного интеллекта. «Искусственный интеллект можно считать совер­шенной версией Google, - заявил он в интервью 2000 года, ещё задолго до того, как название его компании стало известно почти каждому. - Пока мы находимся достаточно далеко от идеального состояния. Однако мы посте­пенно приближаемся к нему, и можно сказать, что в этом заключается основ­ная цель нашей работы». В своей речи в Стэнфорде в 2003 году он дал чуть более детальное объяснение стремлений своей компании: «Идеальная поис­ковая машина должна быть так же умна, как человек, - или даже чуть умнее». Сергей Брин, начавший (по его собственным словам) заниматься программи­рованием искусственного интеллекта ещё в средней школе, полностью разде­ляет энтузиазм своего партнёра в отношении создания думающей машины. «Вне всякого сомнения, если бы вся информация, имеющаяся в мире, была перенесена напрямую в ваш мозг или искусственный мозг, работающий лучше, чем ваш собственный, ваши дела были бы куда лучше», - сказал он репортёру Newsweek в 2004 году. В телевизионном интервью примерно того же времени Брин пошёл дальше и предположил, что «идеальная поисковая машина» будет во многом напоминать компьютер ЭАЛ из фильма Стэнли Кубрика. «Можем надеяться, - сказал он, - что в нашей машине не обнару­жится багов, которые были в ЭАЛе и которые заставили его разделаться с обитателями космического корабля. Однако наша цель состоит именно в создании этой машины, и думается, что мы уже преодолели часть пути»56.

Желание создать искусственный интеллект, похожий на интеллект ком­пьютера ЭАЛ, может показаться множеству людей странным. Однако это вполне естественное и даже замечательное стремление для пары молодых компьютерных учёных, имеющих в своём распоряжении достаточное количество денег и небольшую являющийся научным предприятием, мотивируется желанием, выраженным в словах Эрика Шмидта, - «использовать технологии для решения проблем, которые никогда прежде не были решены», и самой сложной из них является проблема искусственного интеллекта. Почему бы Пейджу и Брину и не оказаться теми счастливчиками, которым удастся разрешить эту загадку?

Тем не менее их предположение о том, что всем нам будет лучше, если наши мозги будут дополнены или даже замещены искусственным интел­лектом, выглядит не только смелым, но и тревожным. Оно подчёркивает твёрдость и уверенность, с которыми Google придерживается своего тей- лористского убеждения в том, что интеллект представляет собой результат механического процесса, набор отдельных шагов, каждый из которых можно изолировать от других, измерить и оптимизировать. Как заметил философ XX века Гюнтер Андерс, «люди стыдятся того факта, что рождаются, а не изго­тавливаются». В высказываниях основателей Google мы слышим и отзвуки этого стыда, и порождённые им амбиции. В мире Google, в который мы попа­даем, выходя в Сеть, почти нет места для задумчивой тишины, свойственной углублённому чтению, или нечеткости, присущей созерцанию. Неопределён- ность здесь – это не возможность открытия, а ошибка, которую нужно испра­вить. Человеческий мозг - всего лишь устаревший компьютер, нуждающийся в более быстром процессоре, в более объёмном жёстком диске и в более совершенных алгоритмах, направляющих поток мышления.

«Всё, что человеческие существа делают для упрощения работы в ком­пьютерных сетях, в то же самое время и по совершенно иным причинам позволяет самим компьютерным системам проще управлять человеческими существами», - писал Джордж Дайсон в своей книге 1997 года «Дарвин среди машин. Эволюция земного интеллекта», рас­сказывающей об истории развития искусственного интеллекта. Спустя восемь лет после издания этой книги Дайсон был приглашён в Googleplex для чтения лекции о деятельности Джона фон Неймана, физика из Принстона, который в 1945 году, основываясь на работах Алана Тьюринга, создал первый детальный план современного компьютера. Для Дайсона, который провёл основную часть своей жизни в размышлениях о внутренней жизни машин, визит в Google мог показаться крайне волнующим. В конце концов, это была компания, готовая посвящать все свои огромные ресурсы (в том числе умы множества прекрасных компью­терных специалистов со всего мира) созданию искусственного мозга.

Однако в ходе визита Дайсон испытал немалое беспокойство. В финаль­ной части своей работы он писал о важном предупреждении, которое Тью­ринг сделал в работе «Вычислительные машины и разум». Великий математик писал, что в попытках создать интеллектуальные машины «мы не должны безответственно узурпировать власть Бога, создающего души, кроме как для рождения детей».

Затем Дайсон упомянул один комментарий, сделанный его «необычайно проницательным другом» во время визита в Googleplex: «Мне показалось, что это место было наполнено уютом. Счастливые золотистые ретриверы медленно бегут между разбрызгивателями воды на лужайке. Люди машут руками и улыбаются, повсюду можно увидеть игрушки. Я сразу же заподо­зрил, что где-то в тёмном углу таится невероятное зло. Если бы дьявол при­шёл на Землю, мог бы он найти лучшее убежище?» Разумеется, подобная реакция может показаться слишком экстремальной, однако она вполне объ­яснима. Google, обладающая нереальными амбициями, огромными деньгами и империалистической точкой зрения на устройство мира, представляет собой естественное отражение и наших страхов, и наших надежд. «Кто-то говорит, что Google - это Бог, - признал Сергей Брин. - Другие полагают, что Google - это сатана».

Так что же таится в тёмных углах Googleplex? Стоим ли мы на пороге появ­ления искусственного интеллекта? Стучатся ли наши кремниевые повелители в нашу дверь? Возможно, нет. Первая научная конференция по вопросам искусственного интеллекта прошла в Дартмуте летом 1956 года. В то время всем казалось очевидным, что в самом скором времени компьютеры будут способны воспроизводить человеческую мысль. По завершении месячного конклава математики и инженеры поделились своими мыслями в итоговом заявлении: «Каждый аспект обучения или другого проявления интеллекта может быть, в принципе, описан настолько точно, что возможно создание машин, его имитирующих». Вопрос заключался лишь в написании правиль­ных программ или в преобразовании сознательных процессов, происходя­щих в человеческом мозге, в алгоритмы из ряда последовательных шагов.