Николас Карр - Пустышка. Что Интернет делает с нашими мозгами

Коби Розенблюм, возглавляющий кафедру нейробиологии и этологии Университета Хайфы (Израиль) провёл, как и Эрик Кандел, множество иссле­дований в области консолидации воспоминаний. Один из важнейших уро­ков его работы состоит в том, что биологическая память крайне сильно отличается от компьютерной. «Процесс создания долгосрочного воспоми­нания в мозге человека, - говорит Розенблюм, - представляет собой один из невероятнейших процессов, явно отличающихся от того, что происходит в "искусственном мозге" компьютера. В то время как искусственный мозг при­нимает информацию и сразу же сохраняет её в своей памяти, человеческий мозг продолжает обрабатывать информацию в течение длительного периода после получения, а качество воспоминаний зависит от того, каким обра­зом обрабатывается информация». Биологическая память является живой. А компьютерная память - нет.

Люди, выступающие за «аутсорсинг» памяти в Сеть, руководствуются неверной метафорой. Они упускают из виду фундаментальную органиче­скую природу биологической памяти. Специфика и обширность истинной памяти (не говоря уже обо всех её загадках и хрупкости) определяется её неопределённостью. Она суще­ствует во времени и меняется вместе с изменением тела. В сущности, сам акт воспоминания заново запускает весь процесс консолидации, в том числе создание белков, формирующих синаптические терминали. Как только мы приносим явные долгосрочные воспоминания обратно в рабочую память, они вновь становятся краткосрочными. А после повторной консолидации это воспоминание приобретает новую сеть контактов - то есть новый кон­текст. Как объясняет Джозеф Ле Ду, «мозг, который запоминает наше воспо­минание, - это не тот же самый мозг, который изначально его сформировал. Для того чтобы любое воспоминание нашло себе место в новом состоянии мозга, ему требуется обновление». Биологическая память находится в непрекращающемся состоянии обновления. Напротив, компьютерная память при­нимает достаточно чёткую и однозначную форму статичных битов. Вы всегда можете перенести эти биты с одного носителя на другой столько раз, сколько захотите, и они всегда останутся в точности такими же, как и были.

Сторонники аутсорсинга также путают рабочую память с долгосрочной. Если человек не может кон­солидировать факт, идею или опыт в долгосрочную память, он не «освобождает» пространство своего мозга для других функций. В отличие от рабочей памяти и присущей ей ограниченной мощности, дол­госрочная память расширяется и сжимается с практически беспредельной эластичностью, благодаря способности мозга выращивать и подавлять синап­тические терминали и безостановочно адаптировать силу синаптических связей. «В отличие от компьютера, - пишет Нельсон Коуэн, эксперт в области памяти, преподающий в Университете Миссури, - нормальный человече­ский мозг никогда не достигает точки, при которой наши впечатления не могут более превращаться в воспоминания. Мозг невозможно запол­нить на 100 процентов».

По словам Торкеля Клинберга, «объём информации, который может хра­ниться в долгосрочной памяти, практически безграничен». Более того, опыт показывает, что по мере того, как мы выстраиваем свой личный склад вос­поминаний, наш разум становится более проницательным. Сам по себе акт запоминания, как объясняет клинический психолог Шейла Кроуэлл в книге «Нейробиология обучения. Перспективы приобретения второго языка», видоизменяет мозг, а точнее, упрощает для него возможность научиться новым идеям и навыкам в будущем.

Перенося на свой «склад» новые долгосрочные воспоминания, мы не ограничиваем собственную умственную силу. Напротив, мы её укрепляем. С каждым расширением нашей памяти приходит расширение интеллекта. Сеть предоставляет нам удобное и привлекательное дополнение к личной памяти, однако когда мы начинаем использовать Сеть в качестве замены памяти, игнорируя внутренние процессы консолидации, то рискуем опусто­шить свой мозг.

Когда в 1970-х годах школы разрешили учени­кам пользоваться персональными калькуляторами, многие родители беспокоились, что слишком сильно полагавшиеся на машины дети перестанут понимать суть математических концеп­ций. Как показали последующие эксперименты, их страхи были, в основ­ном, безосновательны. Не будучи вынужденными тратить много времени на рутинные вычисления, многие школьники смогли гораздо лучше усвоить принципы, лежащие в основе заданий. В наши дни история с калькулятором часто используется для поддержки мнения о том, что растущая зависимость от онлайновых баз данных не опасна, а напротив, способствует нашему высвобождению.

Считается, что освобождая нас от излишнего запоминания, Сеть позво­ляет нам уделять больше времени творческим размышлениям. Однако это сравнение некорректно. Карманный калькулятор снижал напряже­ние в рабочей памяти, что позволяло использовать краткосрочные мощ­ности для более абстрактных размышлений. Как показал опыт множества студентов-математиков, калькулятор помогает мозгу упростить передачу идей из рабочей памяти в долгосрочную и кодировать их в виде концепту­альных схем, важных для выстраивания знания. Сети присущи совершенно иные эффекты. Она усиливает напряжение на рабочую память, не только забирая ресурсы, необходимые для рассуждений, но и препятствуя консоли­дации долгосрочных воспоминаний и развитию схем. Калькулятор - мощный, но специализированный инструмент, оказался помощником нашей памяти. А Сеть - технологией забывчивости.

* * *

Каким образом определяется, что мы помним, а что забываем? Ключе­вым условием консолидации воспоминания является внимательность. Хра­нение явных воспоминаний и (что не менее важно) формирование между ними связей требует значительной умственной концентрации, которая может усиливаться за счёт повторения или интенсивного интеллектуального и эмо­ционального вовлечения. Чем сильнее мы концентрируем внимание, тем лучше запоминаем. «Для того чтобы воспоминание сохранилось, - пишет Кандел, - входящая информация должна обрабатываться тщательно и глу­боко. Это достигается за счёт внимания к информации и систематического выстраивания осмысленных связей со знанием, хорошо укоренившимся в памяти». Если мы неспособны уделить достаточное внимание информа­ции, находящейся в нашей рабочей памяти, то информация будет жить ровно столько, сколько хранящие её нейроны смогут удерживать свой электри­ческий заряд, - в лучшем случае, несколько секунд. Затем она пропадает, не оставляя в нашем мозге ни малейшего следа.

Внимание может показаться эфемерным - подобно «привидению в голове», по выражению физиолога Брюса Маккандлисса, - но на самом деле это вполне явное физическое состояние, оказывающее важное воздей­ствие на весь мозг. Недавние эксперименты на мышах показали, что, когда мы обращаем внимание на идею или событие, по всему нашему мозгу прохо­дит цепная реакция. Сознательное внимание возникает в лобных долях коры головного мозга и начинает формировать руководящий контроль по прин­ципу «сверху вниз» над фокусом нашего мышления.