Анатолий Терещенко - Апостолы фронтового Смерша

В это непростое и трудное для всех нас время мы будем благодарны за любое посильное участие по организации и установке воинских мемориалов в различных районах и республиках нашей Великой Родины.

Вечная слава героям, павшим за Родину!

Ветераны Великой Отечественной войны».

Да, это все нужно для формирования патриотизма. Но для того чтобы наше сегодняшнее поколение было похоже на наших предков в деле верности Отчизне, и рождались такие штучные герои, как Александр Матросов или наш современник Роман Филиппов, нужны еще две составляющие.

Во-первых, воспитание молодого поколения не через неприличные деньги барыг, олигархов-посредников и чиновников, как сиамские близнецы, слитых с воротилами порой не чистого бизнеса. Массовый героизм не появится там, где существуют отвратительные социальные ножницы между кучкой богатеев и массой обездоленных граждан. Нужна четкая и глубокая национальная идея, которая, к великому сожалению, до сих пор не выработана властями — вина правительства здесь очевидна.

Во-вторых, создалось впечатление, что армия и спецслужбы, как сказал президент Академии геополитических проблем, генерал-полковник Леонид Ивашов, идут в наступление, а тылы движутся в обратном направлении. Страна в промышленном отношении деградирует, и если мы втянемся в большую и протяженную войну, то тыл нас не обеспечит, как говорится, ни сухим пайком, ни снарядами.

По мнению Л. Ивашова, создается такая ситуация, когда нынешняя Россия может повторить путь Российской империи, исчезнувшей в 1917 году.

Неуправляемость, вседозволенность, коррупция, кумовство, отсутствие профессионалов в руководстве той или иной отраслью и людей с настоящим государственным мышлением достигло таких размеров, что делается страшно за нашу Родину, которую мы все уважаем и любим.

Создается впечатление, что президент находится в какой-то зависимости от правительства. «Президент, — как говорил тот же Ивашов в докладе 8 февраля 2018 года, — дает команды, а эти только «каблуками щелкают». Я иногда смотрю на наше правительство и задаюсь вопросом: они что-то могут организовать? Скажите, кто в нашем правительстве вообще думает, как нам выйти из этой ситуации? О чем они вообще думают: о том, куда спрятаться? О том, куда уехать? Или о стране? Сейчас в нашей экономике развивается мертвечина. И что с этим делать, никто не знает…»

Явно жестко, но в этой колючей объективности есть перлы истины и беспокойство патриотического свойства за судьбу россиян и государства Российского. Если новый старый президент России или совсем новый не остановит безделье чиновничества и отток сумасшедших денег за рубеж, то Россия обречена на повторение пути Российской империи или Советского Союза.

Боюсь, тогда некому будет заботиться о памяти победителей. Однако глубоко в сердце есть уверенность, и не только у меня одного, что Россия поднимется по-настоящему во весь свой огромный рост, а не с мифических колен, вставание с которых длится уже более двух десятилетий, отряхнется и пойдет цивилизованным путем с приглашением умных и перспективных людей к своему престолу.

И тогда можно будет сказать словами поэта:

Вот и закончилось повествование об апостолах Смерша — «сталинских волкодавах», как их называли в литературе (ведь были же «сталинские соколы» и прочие профессионалы с таким определением) с краткими их биографиями, описанием фронтовых дел, увы, неполным в силу книжных рамок. Их оперативная деятельность, облеченная в многоходовые операции и комбинации по противодействию тайному противнику, никогда особо не афишировалась. Более того, умалчивалась и даже шельмовалась отдельными либералами при «остро заточенных перьях».

Кроме того, автор написал о людях, которых уже нет и которые беззащитны перед сегодняшним непростым временем. Описал их подлинные служебные хронометражи. К сожалению, их мотивы и результаты трудов были вытеснены или искажены в представлениях потомков из памяти в силу хрущевского волюнтаризма и последующего либерального реформаторства. Паломничество автора как человека-профессионала, встречавшегося с некоторыми из них и знающего, что такое военная контрразведка, позволяет нарушить устоявшиеся неприличные стереотипы о службе старших коллег.

«Апостолы» жили в непростое время первой половины XX века. Детство и юность у них были опалены Первой мировой войной (1914–1918), двумя революциями (1917) и Гражданской бойней (1918–1922). Зрелые годы втянули их в водовороты военных действий с Японией в районах Хасана и Халхин-Гола (1938–1939), с Финляндией в советско-финской зимней кампании (1939–1940). Но пик участия в боевых сражениях с агрессором пришелся на годы Второй мировой (1939–1945) и Великой Отечественной войны (1941–1945) и войны с японским милитаризмом (1945).

Что же получается — они были детьми войн, разрухи, хаоса, холода и голода. Эта неестественность для цивилизованного общества закаляла и закалила молодое поколение. Может, поэтому иностранцы восхищались их непритязательностью, мужеством, остротой ума, стойкостью и энергичностью в борьбе с вероломными врагами Отечества.

Эти люди, названные автором «апостолами фронтового Смерша», были простыми людьми. У каждого по жизни, наверное, были какие-то грехи — безгрешных нет и не будет никогда, но в главном — в борьбе с врагом-агрессором они были бескомпромиссны и заточены на то, чтобы переиграть и победить противостоящего тайного противника.

Еще о них говорят как о ярких патриотах. И это правда! Квасного у них ничего не было. Они мало говорили о долге, о Родине, а больше для нее и народа делали. Сегодня, к великому сожалению, понятие, особенно массового патриотизма приглушено и даже затоптано башмаками сильных мира сего, для которых, где деньги, там и родина. Такими они стали в результате нежданно пролившегося денежного дождя в лихие 1990-е годы. Так вот чувство патриотизма у них всего лишь на губах, а у наших героев оно было в мозгах и сердцах.

Нам, их детям, уже за семьдесят, внукам по полтиннику, а правнукам ровно столько, сколько им было в тридцатые мечтательные и сороковые роковые годы, когда коричневый оползень двинулся в сторону Отчизны. Нет, они не убегали со страха, потому что со спины они были бы раздавлены. Они против него встали грудью, превращенной в неодолимый эскарп. И рукотворный оползень из огня, брони и нечеловеческой жестокости эти наши предки в обмотках и сапогах сначала остановили, а потом напряглись и, словно ковшом огромного бульдозера, задвинули его туда, где он начал формироваться.