Альфонсас Гирскис - Я - миссионер

Когда колдун, закончив обряд, снял с себя шкуру ягуара, хозяин пригласил его, родственников и Масколайтиса к разостланному на полу тростниковому коврику. Каждому дал по куску жареного мяса и по вареной маниоке. Затем он разлил в чашки зловонную никаманчу и пригласил всех выпить и закусить.

— Белый господин, — сказал он, — дал мне работу. Я получил деньги. Я богат. У меня родился сын. Я приведу в дом вторую женщину. Хорошо заживу. Еще господин обещал построить мне фанерный дом.

— Но ведь вы христианин, — сказал Масколайтис. — Бог запрещает многоженство.

— А я и не женюсь, — хитро улыбнулся индеец. — Я так буду с ней жить…

Монах не решился продолжить беседу на эту тему. Он стал думать о том, как бы перевести разговор на приближающиеся выборы. Хозяин дома, как бы угадав его мысли, вдруг заявил:

— Я буду голосовать за либералов. Они дали мне работу.

Масколайтиса даже в жар бросило. Он понял, что этот избиратель выскальзывает из его рук, что надо за него как-то бороться. Но как?

— Вы должны голосовать за отца Анхеля! Все католики отдадут за него свои голоса. Вот его кандидатский листок. Возьмите, пожалуйста.

— А отец Анхель даст мне работу? — индеец впился в агитатора карими глазами. — Даст? Тогда беру листок. Не даст — я за него голосовать не буду. Листок не возьму.

Масколайтис знал — обещать работу он не может: настоятель монастыря — не фабрикант. Может, припугнуть индейца адом? Но его жизнь и так мало чем отличается от ада. Скорее, пожалуй, соблазнится загробным блаженством, решил про себя монах.

— Голосуя за отца Анхеля, вы обретете царство небесное. Во веки веков не надо будет ни работать, ни заботиться о чем бы то ни было. В полном достатке жить там будете.

— А в Куэнке надо работать. Что буду делать без работы. Утоплюсь? А утопленников в царство небесное не берут. Жгут в аду.

И индеец закивал головой, что означало: «нет, нет, нет!»

В это время с улицы вбежала в дом стайка детишек, разукрашенных пестрыми перьями. Колдун вынул деревянную дудочку. Один из родственников хозяина взял два барабана. Зазвучала ритмичная музыка. Дети начали плясать первый танец младенчества — «Бум-ча».

Масколайтис понял, что разговор окончен. Он поблагодарил хозяина за гостеприимство и ушел. Удача не сопутствовала ему и в дальнейшем. Когда в последующие дни он появлялся в этих кварталах, многие индейцы, завидев его, запирались или уходили из дому. Помаявшись недели две и не добившись успеха, Масколайтис пришел к отцу Креспи и, упав на колени, сознался, что порученное ему дело выполнить он не смог. Просил наложить на него самое тяжелое взыскание, только не посылать больше к избирателям. Отец Креспи удовлетворил его просьбу: каждое утро в течение всей избирательной кампании он должен был, лежа крестом посреди церкви, замаливать грехи избирателей.

Масколайтис истязал себя перед лицом господа, другие неудачники тоже усердно каялись: носили цепи на ногах, постились до изнеможения и молились, молились… Об их усердии священники рассказывали с амвона прихожанам. «Святые отцы» взяли дело агитации в свои руки: посещали прихожан на дому, подолгу беседовали с ними и кое-чего добились. Некоторые индейцы пообещали отдать голоса за клерикалов. Казалось, отец Анхель должен был пройти в муниципалитет. Однако на выборах клерикалы потерпели фиаско. Верх снова взяли либералы. Все постепенно утихло, успокоилось. Жизнь вошла в привычную колею. Юноши продолжали учебу, работали на монастырских плантациях.

Прошло полгода. Период дождей кончался. Стояла прекрасная солнечная погода. Близилось время экзаменов и принятия обета. Вдруг совершенно неожиданно настоятель монастыря приказал молодым людям быстро собираться в дорогу: завтра же они должны будут отправиться в джунгли на миссионерскую станцию. Зачем такая спешка — этого юношам никто объяснять не стал. Да они и не спрашивали. Им полагалось лишь выполнять приказание.

А случилось вот что.

Когда клерикалы-консерваторы потерпели поражение на выборах, церковь решила предпринять ряд мер с целью усилить свое влияние на массы. В столицу Эквадора — Кито, где находилась резиденция салезианского епископа, собрались на совет начальники миссий всех салезианских монастырей, в том числе и отец Анхель.

Во время совещания епископ с досадой отметил, что салезианцы повторяют ошибки иезуитов, осужденные еще в 1926 г. папой Пием XI в специальной энциклике «Rerum ecclesiae.». Папа требовал, напомнил епископ «святым отцам», чтобы в миссионерских странах (как в Африке, так и в Америке) во главе приходов и монастырей стояли не европейцы, а аборигены. Кроме того, добавил епископ, салезианцы должны больше приобщаться к индейским обычаям и постараться ассимилировать языческие обряды, слить их с христианским культом. Тогда индейцев легче будет склонить на свою сторону, а монастыри и миссии дадут больше прибыли конгрегации салезианцев.

Обряд конфирмации принесли с собой в Эквадор миссионеры. И теперь никого не удивляют эти индейские девочки, готовящиеся к конфирмации перед католическим собором в Кито.

Отец Анхель, обдумав упреки епископа, решил, что необходимо немедленно пополнить состав семинаристов за счет индейцев. Заканчивающих же учебу европейцев придется срочно перевести в подведомственные монастырю миссии, чтобы они подготовили как можно больше индейцев хибаро для поступления в семинарию…

Вечером накануне отъезда отец-эконом выдал будущим миссионерам несколько мешков провизии, каждому по ружью, мачете и непромокаемому плащу. На рассвете все уже были готовы отправиться в долгий путь. К каждому из путешественников подвели по два мула, один из которых был оседлан, а другой навьючен большими ящиками. В них под побрякушками, предназначенными для индейцев, лежали охотничьи ружья, мешочки с дробью и брикеты пороха.

Монахи сели на мулов, навьюченных привязали за поводья к седлам и тронулись в путь.

Когда путешественники трусцой выехали за ворота монастыря, отец Анхель повел их по самым глухим закоулкам. Ему хотелось избежать встречи с полицейскими или жандармами: если бы представителям власти пришло в голову проверить содержимое ящиков, было бы немало неприятностей по поводу оружия. А путешествовать по джунглям и тем более жить там без оружия — немыслимо. Оно давно уже было закуплено для миссионерской станции Макас, куда и направлялся караван. Под прикрытием густого утреннего тумана монахам удалось благополучно проехать через город.