ЛУБЯНКА. Сталин и МГБ СССР. Март 1946 — март 1953

Исходя из разностороннего характера получаемых от «Макса» материалов, «Абвер» и, в частности, начальник штаба «Валли-1» майор БАУН делали вывод, что «Макс» располагает сетью своих информаторов. Этот вывод подтверждался также и тем, что «Макс» в начале войны против СССР поставил перед «Абвером» условия, чтобы он после победы Германии получил имение, а люди, оказывавшие ему помощь, хорошие посты в административном аппарате.

С целью перепроверки показаний ГЕЙСЛЕРА нами был допрошен бывший полковник германской армии ШИЛЬДКНЕХТ Фридрих, работавший с октября 1940 года по сентябрь 1942 года в качестве начальника группы в отделе изучения иностранных армий «Восток».

ШИЛЬДКНЕХТ показал: «Из тех агентов, с донесениями которых я знакомился в период моей работы в отделе изучения иностранных армий «Вое-ток», наиболее серьезным и надежным агентом был «Макс». В донесениях «Макса» были важные сведения о дислокации и передвижении соединений Красной Армии, а также сообщения об оперативных планах советского командования. Как правило, большинство сообщений «Макса» содержало точные сведения, которые подтверждались последующей проверкой, проводимой путем допроса военнопленных, авиаразведкой и другими средствами. Оценивая содержание сообщений «Макса», полковник КИНЦЕЛЬ и я пришли к убеждению, что это хорошо подготовленный в военном отношении офицер генерального штаба Красной Армии или старший штабной офицер, работающий в штабе фронта или армии Советских Вооруженных Сил».

Несмотря на настойчивые допросы, ГЕЙСЛЕР и ШИЛЬДКНЕХТ заявляют, что фамилию «Макса» они не знают, но утверждают, что фамилия «Макса» известна полковнику ПИККЕНБРОК, бывшему начальнику отдела «Абвер-1».

По нашим данным, ПИККЕНБРОК находится в советском плену и числится за МГБ СССР.

Все материалы об агенте «Макс» переданы для его розыска в МГБ СССР.

Министр внутренних дел СССР С. КРУГЛОВ

ГА РФ. Ф. 9401 с. Оп. 2. Д. 169. Л. 226–233. Копия. Машинопись.

24 мая 1947 г.

104 — О приезде Чойбалсана в СССР для лечения

1. Разрешить премьер-министру МНР Чойбалсану приехать в СССР с семьей для лечения.

2. Обязать Министерство путей сообщения СССР (т. Ковалева) предоставить Чойбалсану салон-вагон.

3. Министерству Госбезопасности СССР (т. Абакумову) обеспечить для Чойбалсана охрану, помещение, питание и обслуживание.

4. Обязать Управление Делами Совета Министров СССР обеспечить Чойбалсана и его семью лечением и путевками на курорт.

5. Расходы покрыть за счет резервного фонда Совета Министров СССР.

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 38. Л. 160. Подлинник. Машинопись.

Протокол № 58.

30 мая 1947 г.

146 — Вопросы Комитета Информации

Поручить Комитету Информации при Совете Министров СССР в качестве первоочередных задач, провести следующие меры:

1. Составить к 1 июля брошюру, раскрывающую способы вербовки советских граждан, применяемые иностранными разведками, и объясняющую средства бдительности и защиты в отношении иностранных разведок.

Ответственность за брошюру возложить на т.т. Федотова и Кузнецова.

2. Представить к 15 июня план реорганизации ВОКС, используя при этом, в частности, результаты проверки ВОКС, проведенной т. Сусловым.

Ответственность — за т.т. Маликом, Федотовым и Кузнецовым.

3. Представить к 15 июня план улучшения работы Совинфомбюро. Ответственность — за т.т. Маликом, Федотовым, Кузнецовым.

4. Представить предложения о ликвидации существующей комиссии по выездам за границу и о замене этой комиссии созданием при Комитете Бюро по выездам и въездам в СССР.

Ответственность — за т.т. Маликом, Федотовым и Кузнецовым.

Срок — к 15 июня с.г.

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 38. Л. 161. Подлинник. Машинопись.

Протокол № 58.

17 июля 1947 г.

Товарищу СТАЛИНУ И.В.

Докладываю о сложившейся в органах МГБ практике ведения следствия по делам о шпионах, диверсантах, террористах и участниках антисоветского подполья.

1. Перед арестом преступника предусматриваются мероприятия, обеспечивающие внезапность производства ареста — в целях:

а) предупреждения побега или самоубийства;

б) недопущения попытки поставить в известность сообщников;

в) предотвращения уничтожения уликовых данных.

При аресте важного государственного преступника, когда необходимо скрыть его арест от окружающих или невозможно одновременно произвести арест его сообщников, чтобы не спугнуть их и не дать им возможности улизнуть от ответственности или уничтожить уликовые данные, — производится секретный арест на улице или при каких-либо других специально предусмотренных обстоятельствах.

2. При аресте преступника изымаются:

а) личные документы;

б) переписка, фотоснимки, записи адресов и телефонов, по которым можно изучить круг и характер личных связей арестованного;

в) множительные аппараты, средства тайнописи, пароли, шифры, коды, оружие, взрывчатые, отравляющие и ядовитые вещества;

г) секретные и официальные документы, не подлежащие хранению на квартире;

д) антисоветские листовки, платформы, книги, дневники, письма и другие документы, которые могут помочь в изобличении преступника.

Для захвата связей преступника в необходимых случаях на квартире арестованного как во время операции по аресту, так и после ее организуется чекистская засада, которая, находясь там, впускает в квартиру всех пришедших и в последующем оперативно их проверяет.

В ряде случаев аресты проводятся с участием оперативного работника, который вел разработку преступника до его ареста, и следователя, которому поручено вести следствие с тем, чтобы они, зная особенности дела, могли обнаружить во время обыска уликовые материалы для использования их в разоблачении преступника.

Во всех случаях совершения террористических актов и диверсий, появления антисоветских листовок, хищения и пропажи особо важных государственных секретных документов — следователь и оперативные работники выезжают для личного осмотра и фотографирования места происшествия, обнаружения следов и доказательств преступления, выявляют всех очевидцев для их допроса и немедленно принимают меры к поимке преступников.

Производятся секретные обыски, выемки и фотографирование документов, изобличающих арестованных в совершенных ими преступлениях.

Такие мероприятия производятся главным образом в тех случаях, когда обстановка не позволяет произвести гласный обыск. Например: на квартире у иностранного разведчика, пользующегося правом экстерриториальности.