ЛУБЯНКА. Сталин и МГБ СССР. Март 1946 — март 1953

Выслушав СТАХЕВИЧ, я не преминул воспользоваться случаем осведомленности ее о воинских частях, помня о своей шпионской миссии, и стал подробнее расспрашивать ее о том, какие конкретно воинские части ей известны. СТАХЕВИЧ не смогла назвать точных номеров воинских частей, но при этом порекомендовала воспользоваться домовой книгой дома, в котором она проживает, где, как она говорила, в свое время были прописаны военнослужащие Советской Армии, проживавшие в этом доме. Предложение СТАХЕВИЧ я охотно принял и попросил ее принести эту книгу, что она и выполнила. Из книги я сделал соответствующие выписки, т. е. записал на отдельном листке бумаги номера воинских частей. Кроме того, СТАХЕВИЧ дала мне конверт от письма, поступившего в адрес ее дочери от какого-то сержанта — военнослужащего Советской Армии, служившего в недалеком прошлом возле Гродно. С этого конверта я также записал номер воинской части, в которой служил этот сержант. Фамилии военнослужащих, которые служили или служат в тех частях, номера которых я выписал для себя на бумагу, мною не записывались.

Вопрос:С кем вы еще встречались в доме СТАХЕВИЧ?

Ответ:В квартире СТАХЕВИЧ я несколько раз видел ее мать и сестру, фамилии и имена которых я не знаю, проживающих в том же доме в других квартирах, но никаких разговоров с ними не имел, и они обо мне ничего не знали.

Военнослужащих, проживающих в одном доме со СТАХЕВИЧ, я также видел, но из-за опасений попыток вступить в разговоры знакомства с ними не предпринял.

Вопрос:Охарактеризуйте подробней СТАХЕВИЧ и покажите, какие еще услуги она оказала вам в вашей шпионской деятельности?

Ответ:СТАХЕВИЧ, как мне известно, до 1939 года проживала в деревне Понятичи, Ильянского района и совместно с мужем Михаилом занималась сельским хозяйством. Когда и при каких обстоятельствах переехала на жительство в Гродно, не знаю. Со слов СТАХЕВИЧ я знаю, что муж ее осужден к 10 годам или к 15 годам за расхищение леса и отбывает наказание где-то на Дону.

Что касается ее личной характеристики по отношению к Советской власти, то здесь комментарий не требуется. С первой встречи со мной, узнав, что я прибыл в СССР с заданием иностранной разведки, она охотно приняла меня и оказала мне посильную ей помощь, о чем я показал выше.

За оказанные услуги и за содержание меня на довольствии в течение двух дней я дал СТАХЕВИЧ около трехсот рублей денег.

Помимо вышеуказанного других услуг СТАХЕВИЧ мне не оказывала.

Вопрос:Какие шаги вы предприняли к переходу границы?

Ответ:К переходу государственной границы из СССР в Польшу мною никаких мер принято не было. Причиной к этому, во-первых, послужило то, что я располагал кое-какой информацией об охране границы, полученной от СТАХЕВИЧ; а во-вторых, будучи в Гродно, узнал, что в городе производилась проверка документов, связанная, как я узнал позже, с каким-то инцидентом на границе. Поэтому, после двухсуточного пребывания в Гродно, я поспешил выехать в город Вильнюс.

Вопрос:Непонятно, почему вы уже в октябре 1951 года пытались вернуться обратно за границу?

Ответ:Должен признаться, что трудности условий жизни, связанных с проживанием на нелегальном положении, с первых дней испугали меня. Поэтому я решил пробраться в Польшу, где, как я считал, мне будет легче.

Вопрос:Это ваша выдумка. Не вернее ли, что вы в город Гродно выехали с целью проведения разведки по заданию, полученному от американцев?

Ответ:Я не отрицаю, что имел от американцев задание разведать возможность проникновения в Советский Союз через Польшу на участке между Гродно и Белостоком, но в данном случае я приезжал в Гродно не для этого. Если бы мне удалось перейти границу из СССР в Польшу, то после этого несомненно мог бы представить американцам информацию по этому вопросу.

Допрос окончен в 18 час. 50 мин.

Протокол мною прочитан, показания записаны с моих слов верно.

ФИЛИСТОВИЧ

ДОПРОСИЛИ:

Заместитель нач. 2 отдела следчасти МГБ БССР

майор госбезопасности ТРАПШ

Cm. следователь 1 отдела следчасти МГБ БССР cm. лейтенант госбезопасности МАСЛОВ

Верно: ГРИБАНОВ

арестованного ФИЛИСТОВИЧА Ивана Андреевича от 13 сентября 1952 года

ФИЛИСТОВИЧ И.А., 1926 года рождения, уроженец деревни Понятими, Ильянского района, Молодечненской области, из зажиточных крестьян, белорус, гражданин СССР, беспартийный, с незаконченным высшим образованием, ранее не судимый, до ареста находился на нелегальном положении.

Допрос начат в 22 часа 45 минут.

Вопрос:К кому вы вернулись из Гродно в Вильнюс?

Ответ:Пробыв два дня в городе Гродно, я вновь вернулся в город Вильнюс к своему дяде КРЕНЮ Владимиру. На его расспросы я объяснил, что границу перейти не мог, так как это мероприятие оказалось трудным. Я попросил дядю разрешить мне остаться на время, на что он согласился.

Вопрос:С какой целью вы решили остаться в Вильнюсе?

Ответ:Я считал, что, оставшись в городе, мне удобнее прожить по имеющимся у меня фиктивным документам на имя СТАХЕВИЧА Ивана Даниловича, так как этот СТАХЕВИЧ являлся жителем деревни Понятичи, где в случае задержания и проверки я мог быть легко разоблачен.

Вопрос:Только ли с этой целью?

Ответ:Нет, из Вильнюса я имел намерение послать письмо своим хозяевам за границу.

Вопрос:Вы осуществили свое намерение?

Ответ:Да, осуществил. В конце октября 1951 года я составил шифрованное письмо, написанное тайнописью, и направил его в Париж по условленному адресу: Сен-Уэн, улица Гамбетта, 8, Высоцкому Иосифу. Адрес на конверте письма писался на французском языке.

Вопрос:Что вы сообщили в этом письме?

Ответ:Открытый текст письма был написан под мою диктовку моим двенадцатилетним племянником КРЕНЕМ Ильей. Содержание этого письма носило характер обычной родственной переписки. Между строками же тайнописью, которая была выполнена мною, я сообщал американской разведке сведения информационного характера, а именно, что «ситуация, как она мне казалась, очень тяжелая, что колхозы организованы насильно. Народ голодает и ожидает войны». Дальнейшее содержание письма я сейчас воспроизвести затрудняюсь, но помню, что в конце письма я просил дать лучший способ связи, имея при этом в виду радио.

Вопрос:Какими средствами тайнописи вы пользовались?

Ответ:Я уже показывал, что я был научен американской разведкой использованию единственного средства тайнописи — это кровь, разбавленная водой. Этим составом мною и было написано указанное письмо.