ЛУБЯНКА. Сталин и МГБ СССР. Март 1946 — март 1953

Я попал в тяжелое и двойственное положение, обещав ДЕНИ добиться представления интересующих его сведений и не рискуя вместе с тем открыто выступить с подобным предложением, чтобы не вызвать подозрений в Москве. Выход, однако, мною был найден.

Вопрос:Какой?

Ответ:Продолжая умалчивать о своих неофициальных переговорах с представителями США, в посланной в Москву телеграмме я доложил о ходе конференции, заявив, что вряд ли американцы согласятся на то, чтобы Советский Союз уклонился от представления упомянутых сведений, что дело грозит конфликтом, а в случае, если советская делегация проявит неуступчивость, отпадет необходимость в ее пребывании на конференции.

Вопрос:В числе документов, которые находились у советской делегации в США, обнаружено 137 бланков, отпечатанных на английском языке с дублированием по-русски, в которых от руки проставлены все сведения о радиостанциях Ленинграда, Киева, Тбилиси, Минска, Свердловска, Хабаровска и многих других городов Советского Союза.

Объясните происхождение этих бланков?

Ответ:Бланки были отпечатаны в США по форме, разработанной американцами, и предназначались для учета коротковолновых радиостанций и частот, на которых они работают. Бланки были заполнены в США сведениями о советских радиостанциях по распоряжению, которое я дал членам делегации НИКИТИНОЙ, ЩЕТИНИНУ и САНКИНУ.

Вопрос:Вами было запрошено разрешение правительства на заполнение в США сведений по форме, разработанной американцами.

Ответ:Нет, разрешения от Советского правительства на заполнение указанных бланков я не запрашивал.

Вопрос:И, несмотря на это, дали распоряжение, выходящее за пределы полученных вами полномочий?

Ответ:Я признаю это.

Вопрос:Приступив к заполнению бланков по американской форме, вы действовали по прямому заданию разведки США, для которой подготовляли полную схему радиосвязи внутри СССР. Вы это подтверждаете?

Ответ:Не отрицаю, что ДЕНИ неоднократно требовал от меня, чтобы схема радиосвязи в СССР, в получении которой была заинтересована американская разведка, была мною подготовлена. В осуществление своей договоренности с ДЕНИ я торопил члена советской делегации ЩЕТИНИНА, который отвечал за составление списков коротковолновых станций, с окончанием работы по заполнению составленных американцами бланков.

Признаю также, что ДЕНИ удалось договориться со мной, как с американским агентом, и по другим вопросам.

Вопрос:По каким?

Ответ:Международный контроль в области радио в результате конференции в Атлантик-Сити целиком переходил в руки США, но для видимости по американскому проекту из представителей нескольких стран создавался административный совет, который должен был созываться лишь два раза в год. ДЕНИ заверил меня, что американцы поддержат мою кандидатуру на пост первого председателя административного совета, если я соглашусь с тем, что генеральным секретарем международного союза электросвязи будет утвержден ГРОСС.

Не скрою, что меня подкупило предложение ДЕНИ о почетном для меня месте в административном совете, и я без возражений согласился на кандидатуру ГРОССА.

Вопрос:Предоставив, таким образом, американцам возможность вершить всеми делами международного союза электросвязи в ущерб государственным интересам СССР?

Ответ:Да, это так. ДЕНИ и ДЕ ВОЛФ, продолжая свою линию, чтобы окончательно меня заинтересовать, заверили, что они примут меры, чтобы я в ближайшее время был назначен директором одного из учрежденных по решению конференции консультативных комитетов, комитета по радио. ДЕНИ при этом сказал: «Имея влияние в Москве, вы сможете добиться столь полезного для вас назначения». Я ответил, что перспектива, конечно, заманчива, но не от меня будет зависеть предстоящее назначение. «Мы не сомневаемся, — сказал ДЕНИ, — что обстоятельства сложатся в вашу пользу. Американцы всегда считают, что важно наметить цель, а добиться ее можно».

Вопрос:Чем привлекла вас перспектива назначения директором консультативного комитета по радио?

Ответ:В комитете, местом пребывания которого была избрана Швейцария, его председатель должен был получать солидное жалованье, не менее тысячи долларов в месяц. На эту сторону дела обратили мое внимание ДЕНИ и ДЕ ВОЛФ, высказавшие мнение, что такое жалованье вполне меня бы устроило.

Вопрос:Американцы в отношении вас не ограничились посулами на будущее. Показывайте правду до конца.

Ответ:Я не брал у американцев денег, но принимал от них подарки.

Вопрос:Какие подарки?

Ответ:Мне было подарено три радиоприемника, один из них наиболее современной конструкции, радиоприемник частотной модуляции, а также виски и сигары.

Вопрос:Помимо этих подарков вы из Америки привезли до десяти чемоданов с вещами. Откуда у вас появилось столько вещей после поездки в США?

Ответ:В США я жил экономно и на остававшиеся у меня деньги, а суточных ежедневно причиталось по 25 долларов, я приобрел носильные вещи для себя и жены, а также предметы домашнего обихода.

Вопрос:Вы скрываете действительную основу своих отношений с американской разведкой, платным агентом которой вы являлись не с 1947 года, а значительно ранее.

Ответ:С представителями США я вступил в нелегальную связь еще в 1945 году, но денежным вознаграждением от них не пользовался.

Вопрос:О денежном вознаграждении от американской разведки вы еще будете допрошены, а сейчас продолжайте показания о вашей предательской, шпионской работе.

Ответ:Как только была достигнута договоренность по кандидатуре ГРОССА, ДЕНИ вновь вернулся к вопросу о «частотных списках». Он согласился с высказанным мною опасением, что против представления указанных списков последуют, вероятно, возражения из Москвы. «Однако все зависит от того, — продолжал ДЕНИ, — как вы доложите вопрос своему правительству». Я обещал ДЕНИ добиваться благоприятного для американцев решения.

В середине августа 1947 года по предложению ДЕНИ я выехал в Вашингтон осмотреть его достопримечательности, а также американскую картотеку учета радиостанций и радиочастот. В сопровождение мне был выделен АДАМС. Как только ГРОСС узнал, что я собираюсь в Вашингтон, он обратился с просьбой ко мне побывать и у него на дому. «В Вашу честь будет устроен вечер, — обратился ко мне ГРОСС, — мы познакомимся еще ближе и закрепим наши дружеские отношения».

На следующий день на автомашине мы выехали в Вашингтон. За рулем сидел ДЕ ВОЛФ, а я и АДАМС — на задних сиденьях. В автомашине АДАМС, чтобы не отпугнуть меня, заговорил сначала о Москве, о советском искусстве и заявил затем, что он не прочь, если позволит время, изучить русский язык. Продолжая этот разговор, АДАМС, однако, утверждал, что он вполне понимает русских коммунистов и вовсе не понимает и не признает американских, считая их политические позиции неверными, причиняющими ущерб интересам своей страны. Разговор коснулся и ГРОССА, которого ДЕ ВОЛФ и АДАМС хвалили как дельного человека, способного возглавить работу в международном союзе электросвязи.