Чекисты на скамье подсудимых. Сборник статей

Мой главный тезис гласит, что кампания по осуждению сотрудников НКВД являлась средством для того, чтобы переместить фокус лояльности рядовых сотрудников органов государственной безопасности с политической лояльности на лояльность исключительно в отношении сталинского государства. Показательная акция наказания «козлов отпущения» должна была помочь завершить процесс приспособления индивидуума к государственной структуре.

Пожар на огромном судостроительном заводе, расположенном на окраине г. Николаева, на берегу реки Южный Буг, в защищенном выходе в Черное море, начался 2 августа 1938 г. около 19 часов, причем центр возгорания находился на территории сердца верфи — ее производственного цеха. У быстрого распространения пожара имелись свои причины, поскольку на «территории объекта, насколько хватает глаз, были разбросаны стружки, баллоны с кислородом, различные отбросы и проч.». Пожарная охрана не смогла справиться с огнем, и заводу грозило полное уничтожение [1100] Протокол допроса обвиняемого П.В.Карамышева. 19.10.1939 // ОГА СБУ. Киев. Ф. 5. Д. 67990. Т. 1. Л. 165. . В результате два человека погибли, тридцать получили ранения, материальный ущерб от пожара составил 2,6 млн рублей [1101] Акт экспертной комиссии инженеров фабрики № 200 г. Николаева. 28.08.1938 // ГА НикО Украины. Ф. 5859. Оп. 2. Д. 5747. Л. 330–331. Для сравнения: В 1937 г. зарплата оперсостава возросла примерно вдвое, так что месячная зарплата рядовых оперативников достигла 500–800 руб. .

Последние очаги пожара еще догорали, когда руководство УНКВД по Николаевской области прибыло на место происшествия. Начальник областного управления П.В. Карамышев позднее не без гордости сообщал о том, что «ценой огромных усилий нам удалось ликвидировать пожар и спасти завод при помощи местных коммунистов и вызванных нами войсковых соединений [и] частей» [1102] Протокол допроса обвиняемого П.В. Карамышева. 19.10.1939 // ОГА СБУ. Киев. Ф. 5. Д. 67990. Т. 1. Л. 165. .

Расположившись в кабинете директора верфи, чекисты незамедлительно приступили к допросам и поиску виновных. Поздним вечером Карамышев уже принимал участие в экстренном заседании оргбюро ЦК КП(б)У по Николаевской области, где он намеревался заручиться поддержкой партийного руководства для осуществления мер по линии УНКВД. Оценка, данная пожару на заседании оргбюро, гласила: «Бюро Обкома считает, что […] пожар есть диверсионный акт врагов, проведенный в результате потери классовой бдительности и преступной расхлябанности заводоуправления и заводского партийного комитета» [1103] Протокол № 31 заседания оргбюро ЦК КП(б)У по Николаевской области «О пожаре на заводе № 200». 02.08.1938 // Государственный архив Николаевской области (ГА НикО) Украины. Ф. 7. On. 1. Д. 20. Л. 130–131. .

Карамышев, будучи изначально непоколебимо убежденным в том, что речь шла не об обыкновенном пожаре по небрежности, а об акте саботажа, и сохранив эту уверенность до конца, приказал собрать все компрометирующие материалы на персонал завода, имевшиеся в УНКВД, и провести аресты подозрительных лиц [1104] Протокол закрытого судебного заседания ВТ. 27.12.1940-04.01.1941 // ОГА СБУ. Киев. Ф. 5. Д. 67990. Т. 13. Л. 112, 121, 129, 229. . После того как чекистам стало ясно, кому предстоит выступить в роли главных подозреваемых, руководство управления отправило в Москву телеграмму, ставя в известность о случившемся вышестоящее начальство [1105] Протокол закрытого судебного заседания ВТ. 18–23.03.1941 // Там же. Т. 13. Л. 424. .

Расследование дела было поручено Секретно-политическому отделу, т. е. 4-му отделу УНКВД по Николаевской области, который в конце 1938 г. был переименован во 2-й отдел [1106] В большинстве используемых документов, которые датируются преимущественно 1939 г. и позже, речь идет не о 4-м, а о 2-м отделе УНКВД. Это объясняется тем, что в конце 1938 г. произошла реорганизация структуры органов НКВД, в ходе которой 4-й отдел (СПО) был переименован во 2-й отдел. , поскольку к этому времени «под крышей» отдела также находилось отделение, обслуживавшее предприятия оборонной промышленности, во главе с его начальником П.С. Волошиным [1107] По данным П.С. Волошина, 4-й отдел находился на то время в состоянии реорганизации. Из его состава должно было быть выделено отделение, ответственное за «обслуживание» оборонных предприятий, которое подлежало преобразованию в самостоятельный отдел. Но этого еще не случилось на момент пожара на судостроительном заводе. Лишь в конце 1939 г. произошло выделение самостоятельного 7-го отдела, курировавшего судостроение. См.: Протокол закрытого судебного заседания ВТ. 27.12.194001.01.1941// Там же. Т. 13. Л. 111–236. .

Из числа арестованных работников завода в конечном итоге к суду были привлечены 11 человек. По инициативе начальника Секретно-политического отдела УНКВД Я.Л. Трушкина, восемь главных подозреваемых в поджоге верфи были переданы в руки военного трибунала, еще троих второстепенных обвиняемых следователи отправили на суд Особой («национальной») тройки [1108] Там же. Л. 226; Протокол закрытого судебного заседания ВТ. 18 23.03.1941 // Там же. Т. 13. Л. 424. Об осуждении этих трех человек «национальной» тройкой см.: Приговор Военного трибунала войск НКВД Киевского округа касательно П.В. Карамышева, Я. Л. Трушкина, М.В. Гарбузова, К А. Воронина. 18–23 марта 1941 г. // ОГА СБУ. Киев. Ф. 5. Д. 67990. Т. 13. Л. 484488, здесь л. 486. .

В то время как судебный процесс против главных обвиняемых в рамках разбирательства военного трибунала все откладывался, «национальная» тройка 26 октября 1938 г., то есть спустя два месяца после инцидента, осудила всех трех обвиняемых к смертной казни. Приговор был приведен в исполнение немедленно [1109] Там же (приговор). .

Через несколько дней после пожара управление НКВД по Николаевской области вновь развернуло кипучую деятельность. Сначала К.И. Ефремов [1110] Константин Иванович Ефремов в 1940 г. работал помощником директора завода им. Марти по кадрам. См.: Протокол закрытого судебного засеДания ВТ. 27.12.1940-01.01.1941 //Там же. Т. 13. Л. 111–226. , который так же, как и Волошин, был в свое время начальником «оборонного» отделения Секретно-политического отдела УНКВД по Николаевской области, объехал с инспекцией для проверки мер противопожарной безопасности два самых больших судостроительных предприятия Николаева — завод № 200 им. 61 коммунара [1111] Одно из старейших судостроительных предприятий Российской империи. На этом заводе был построен «Броненосец Потемкин». В 1920 г. предприятие было реорганизовано под названием «Тремсуд» («Трест морского судостроения») путем слияния трех заводов: «Руссуд», «Ремсуд», «Тэмвод». В 1931 г. завод был переименован в память о шестидесяти одном рабочем судостроительного завода «Руссуд», расстрелянном деникинцами в ночь на 20 ноября 1919 г. и завод № 198 им. Андре Марти [1112] Апбгё Marty (1886–1956), французский коммунистический деятель, член Национального собрания 1924–1955 (с перерывами), секретарь Коминтерна 1935–1943, политический комиссар Коминтерна, руководивший интернациональными бригадами в Испании в 19361938гг. . Инспекция обнаружила катастрофически неудовлетворительный уровень пожарной безопасности. На территории завода № 200 рядом с путями железной дороги находились нефтяные цистерны, которые в любой момент могли загореться от искр паровозов, курсировавших мимо. На территории завода № 198 повсюду было складировано дерево. Тем не менее Ефремов смог отрапортовать: «Лишь благодаря вмешательству УНКВД все это было устранено». О результатах своей проверки Ефремов также докладывал на заседании Николаевского обкома КП(б)У [1113] Протокол закрытого судебного заседания ВТ. 27.12.194001.01.1941// ОГА СБУ. Киев. Ф. 5. Д. 67990. Т. 13. Л. 111–226 об. .