Григорий Распутин - Житие опытного странника, Мои мысли и размышления

Радость Божья бывает от человека и через человека, но только кто близок, да и мы все близки – да на то и созданы жить с Богом – но не слышим голоса – нет, слышим, да боимся: то тетя забранит, то и в храм идти и некогда, то надо обедать у родных, и вот сердимся на врага. А пойди и помолись и делай от любви. Это не твое дело, что тебя не любят, на это Бог Сам расправится. А твое дело любви к тем, которые понимают тебя; нельзя, чтобы все любили и понимали – враг искушает, а ты кайся, и опять кайся, не стыдись, а кайся. Плюй на врага, не лезь окаянный. Когда тягость – плюй, в церкви долго кажется – плюй, злые помыслы – тоже плюй, то увидишь сейчас, что будет опять Богомысленное настроение. Кого учить охота и слова Божьи, а со злом – это от врага, а когда тишина, тогда и учи – но больше сам учись: они потом сами придут, не от слов твоих, что-то особенное привлечет их к тебе – невидимо, ты тут сам себе не хозяин, а свыше нас есть, с нами Бог служит. И у тебя в хате есть Бог, Бог дал дарование и умудряет нас, не будем стыдиться, а беседовать. Стыд – себе убийцы. Радуйтесь. Враги не спят, но Господь закрывает свыше вас пеленой покрова Царицы Небесной.

Помните воскресенье Лазаря – не безпокойтесь, величайте.

"Умножайтесь и плодитесь" – Сам Спаситель сказал, но плод Его нет числа – кто чем, кто терпением, кто славой за имя Божие, кто болезнями и разным, разным нападкам, кто Царю служит в верности, он дарит крестами и медалями и т.д., а Бог разумением дарит, разум развивает, в душе чистоту и страх Божий.

Поношение утешает, а похвала унижает – живи с Богом.

Я вас располагаю к себе, но это не мое, а любовь Божия; а мы – нива Его, все пташки Его.

Не думай: только на молитве спасешься – стоять и думать и молиться, а более спасешься – на ярмарку идешь да Бога в сердце несешь – вот это есть спасение более чем монахиня.

Завистливого человека дворцы не утешают и бриллианты не радуют; а радует одна простота. Лавровую ветвь благотворения и терновый венец смирения смешай, помести в сосуд милосердия, процедив сквозь ткань страданий.

Духовная жизнь вообще не ястреб и быстрее стрелы, но сумей ее удержать – и любовь идеал неизменная красота – яркая, светлая. Для духа и для любви дальность никогда не устает, а у нее ног нет, она – та же стрела вливается, радует и возрастает более чем близость дает покой.

Возславим Христа воскресшего и вознесемся на небо вознесением Его. Отойдем от печали, от вражеских наваждений, наипаче упоения; и будем наживать любовь, как пчелы со цветов собирают мед. Тут нам отрада: Господь вознесся и нам сотворил беспрестанную радость, то есть духом на небо вознесся, а радость на земле сотворил – наипаче проповедовал любовь. Он же сказал: "Мужайтесь, крепитесь, получите Царствие Божие". Он сотворил землю и на земле людей, и наставил над ними правителя Батюшку Царя. Привожу пример: если сад хороший, то и в нем непременно садовник – этого садовника почитает не только сам хозяин, но и прочие все соседи. Этот садовник специалист, что ему и цены нет, он и наш Батюшка Царь.

Жалкое наше расставание, и скорби в то время неописуемые. Есть у нас пример, когда возносился Господь от земли на небо, как было печально смотреть Его последователям на Его вознесение. Для чего же это все – это все для нас. Он сказал: "Кабы Я не вознесся, не было бы на земле торжества", то есть радость не отходящая от нас. Это я не договариваю – поймите сами.

Любите рай, он от любви, куда дух, там и мы, любите облака, там мы живем.

Если Господь не захочет укротить злые языки и взять их под теплую ризу Свою, то главное – надо нам иметь крепость и устоять, так как дух говорит: ничего для них делать не надо, все они пропадут скоро.

Наши изгнанники торжествуют, но боятся сети злобной и коварственных врагов. Смело ко Господу взирает и своих детей духовных утешает. Утешайтесь, утешайтесь, детки милые, со мной! Скорби наши увенчают у престола Божества!

Слезу нашу утрет Господь, и радость нашу не отнимет никогда. Железные оковы душе нашей не помеха. Все наружное возьмут, а Духа Божьего не заглушат. Он тайно в нас пребывает, злоумышленные очи от Него далеко отстоят.

Трудная минута людям Божиим на земле. Тем более трудная, что не познали своя своих. Прискорбный час разставанья с близкими и духовно дорогими, но враг коварный нагнал в светлый и чистый колодец всякого смраду и замутил светлую чистоту.

Так нам было больно и так нам было тошно.

Все мы пили и наслаждались. О, как было больно видеть после светлой воды мрак. Нет того больнее, что люди не поняли благодати и Божества. Все прежнее закопали и «Евангельский камень – твердыня» не познали, а блаженного своего из города погнали. Слова Спасительские всегда на свете обитают на нас: из города погонят, другим утешение воздадим. Все наше отнимут, а духовное никогда! Наша пища радостная... не купленная и цены ей самый ученый не сочтет!

Вечер дышал тишиной. Шел с углублением – вдумывался в крестьянский труд, как мужички трудятся. И мальчики, школьники учат уроки, стихи, шла старушка, приютила сироту, и лица малюток сияли светом от усердного чтения и трудов, ее семья слушала и радостно внимала, и труд их виден: внимание малюток. В избушке горел огонек. Прошел я с нижнего конца и до верхнего. А цель моей прогулки была та: как бы найти где беседуют о душеполезном. Так я очень много думал о сравненье занятий вечером.

Нашел пьют вино – сквозь окна виднелись лица у этих пьяных, мрачные, – ошеломлены смехом. Далее работает мужичок сани, и в лице горел труд, в избе тишина. Потом ткут рогожки с песнями с недуховными, но труд певиц Богу угоден, – они работали, в трудах у них дремота, они разгоняли сон, потому и пели, как бы поболе сработать – поэтому Господь не так строго взыщет.

Потом достиг домов священников. Что же? И у одного псаломщика два священника тоже беседуют и прочие с ними – на картах, в деньги. У них тоже в лице сиял свет азарта, но это свет не прозрачный. Но не будем судить, но по примеру их игры поступать не будем, а будем их ожидать хорошими и учиться у них, когда они в молитвах, а не у карт.

Потом встретил в одном доме сидели два старичка. Николаевские солдатики, и беседуют о долгой своей службе, воспоминанья, но с боязнью, потому видели много горя и трудов. В общем, у крестьян по вечерам труд святыни и благочестия.

9 час. вечера 27 октября 1911 г. Покровское

Любовь есть идеал чистоты ангельской и все мы братья и сестры во Христе, не нужно избирать, потому что ровные все мущины и женщины и любовь должна быть ровная, бесстрастная ко всем, без прелести, и тот человек совершенно может любить, который находился вообще спасающийся без всякой прелести и ровный во спасении и без больших порывов, не предавался никаким видениям бесовским, ни к сребролюбию, то эти люди могут любить не избираемые: ни молодости девы и ни старости семидесяти лет. У них одинаковая картина мягкого прелестного сердца: должны любить одинаково не более и не менее, ту и другую, тогда истинно любители во Христе. А будем избирать лица, а не души – это бездна ада совершится на тех любителях, которые так ищут. Вообще те могут любить, у которых идеал любви с детства еще. А всякое послушание кажется не в силу и не в моготу – с этими людями вообще Бог не предстоит, хотя Он всегда от нас не отходит, но когда послушание кажется противным и не в моготу, в это время Бога в нас нет, а любви окажется с женщинами убийца, себя убьешь и погубишь во век. Ах, как надо осторожно: изо всех прелестей это вам и прелесть, а любить надо – если их не полюбишь, то несовершенный человек, не имеет славы духа, а нужно совершенному и совершенствоваться, это необходимо, и не обманывать себя, что совершенный, а во всем далеко отстоим. Так нужно быть совершенным, чтобы молодые девы, старые, взрослые и в преклонных летах, находились в струпьях или разных болезнях, так любить, как своих родных и маленьких детей, приветство во Христе, зло и рана не приблизятся во век, и всякий яд не повредит спасающему. Этот дар приходит не в один год, а дожидаются много лет идеала любви.