Ниал Фергюсон - Цивилизация. Чем Запад отличается от остального мира

Такие буколические сцены – лишь часть правды. Впоследствии поколения западных людей были склонны думать об имперском Китае как о статичном обществе с аллергией на нововведения. В работе “Конфуцианство и даосизм” (1915) Макс Вебер указывал, что конфуцианский рационализм есть средство “приспособления к миру”, в то время как Западу свойственно стремление к “овладению миром”. Эту точку зрения отстаивали философ Фэн Юлань в “Истории китайской философии” и кембриджский ученый Джозеф Нидэм в многотомном труде “Наука и цивилизация в Китае”. Такие объяснения, апеллирующие к культуре (привлекательные для тех, кто, подобно Фэну и Нидэму, сочувствовал маоистскому режиму после 1949 года), трудно согласуются с тем фактом, что до эпохи Мин китайская цивилизация упорно стремилась овладеть миром – с помощью техники.

Мы не знаем, кто именно изобрел водяные часы: египтяне, вавилоняне или китайцы. Однако известно, что в 1086 году Су Сун соединил водяные часы с анкерным механизмом и получил первые механические часы: 12-метровую “башню с движимыми водой [армиллярным] прибором и символизирующим [небо глобусом]” ( шуй юнь и сян тай ). В 1272 году Марко Поло видел в Даду [Пекине] колокольню с таким механизмом. Настолько точных механизмов в Англии не знали до постройки астрономических часов для соборов в Норидже, Сент-Олбансе и Солсбери.

Считается, что печатный станок появился в Германии в xv веке. На самом деле его изобрели в xi веке в Китае. И бумага появилась в Китае раньше, чем на Западе. (То же касается бумажных денег, обоев и туалетной бумаги [77].)

Часто говорят, что сеялку изобрел английский агроном Джетро Талл в 1701 году. В действительности ее построили в Китае за две тысячи лет до него. У “ротеремского плуга” с изогнутым железным отвалом – главного орудия сельскохозяйственной революции в Англии xviii века – имелись китайские предшественники [78]. “Книга о сельском хозяйстве” ( Нун-шу ; 1313) Ван Чжэня описывает технику, во многом не известную его западным современникам [79]. Китай пережил и собственную промышленную революцию. Первая доменная печь для выплавки чугуна появилась не в Колбрукдейле в 1709 году, а в Китае около 200 года до н. э. Старейший железный мост построили не англичане, а китайцы – в провинции Юннань [80]. Объем выплавки железа, достигнутый англичанами в 1788 году, не превышал китайский показатель 1078 года. И это китайцы совершили революцию в ткачестве благодаря прялке и шелкомотальному станку с ременной передачей (эти устройства попали в xiii веке в Италию) [81]. И, конечно, далеко от истины утверждение, будто китайцы пользовались порохом, лишь чтобы пускать шутихи. В книге Цзяо Юя и Лю Цзи “Руководство огненного дракона” ( Холунцзин ; конец xiv века) описаны наземные и морские мины, ракеты, а также полые ядра, начиненные взрывчаткой.

Китайцы раньше всех обзавелись химическими инсектицидами, рыболовными катушками, спичками, магнитным компасом, игральными картами, зубными щетками и тачками. Общеизвестно, что гольф изобретен в Шотландии. Однако в “Записях с восточной веранды” Вэй Тая ( Дунсюань билу ; xi век) описана игра чуйвань ( чуй – “бить”, вань – “шарик”) со специальным мячом, лунками и 10 клюшками (среди них цуаньбан, пубан и шаобан , аналогичные нашим клюшкам типа “вуд” №№ 1, 2 и 3). Китайцы инкрустировали клюшки нефритом и золотом, из чего видно, что тогда, как и сейчас, гольф был игрой богачей. И это далеко не все. В начале xv века Китай оказался на грани технического прорыва, который мог сделать императора Чжу-ди (Юнлэ) хозяином не только Срединного государства, но и буквально “всего, что под небом”.

В Нанкине можно увидеть полноразмерную копию “плавучей сокровищницы” ( баочуань ) адмирала Чжэн Хэ, самого известного китайского мореплавателя. Длина корабля составляла около 120 м – почти впятеро больше “Санта-Марии”, на которой в 1492 году Христофор Колумб пересек Атлантику. Флот Чжэн Хэ состоял более чем из 300 огромных океанских джонок. Эти суда с множеством мачт и переборками для увеличения непотопляемости были гораздо крупнее строившихся в xv веке в Европе. Флот Чжэн Хэ брал на борт до 28 тысяч человек и был крупнее любого западного до Первой мировой войны.

Чжэн Хэ был удивительным человеком. В возрасте 11 лет его взял в плен Чжу Юаньчжан ( Хунъу ), основатель династии Мин. Как тогда было принято, пленника кастрировали – и сделали слугой Чжу-ди, четвертого сына императора, который позднее силой захватил трон и стал править под девизом Юнлэ. За верную службу император дал Чжэн Хэ задание – изучить Западный океан.

Во время шести плаваний эпического масштаба (1405–1424) [82]флот Чжэн Хэ посетил Таиланд, Суматру, Яву и некогда великий Каликут (ныне Кожикоде в индийском штате Керала), Темасек (ныне Сингапур), Малайский полуостров, Цейлон (Шри-Ланка), Каттак (индийский штат Орисса), Ормуз, Аден и Джидду на Красном море [83]. Формально экспедиции в Западный океан предпринимались ради поиска пропавшего вместе с императорской печатью Чжу Юньвэня (правил под девизом Цзяньвэнь ), предшественника Чжу-ди. (Любопытно, пытался ли таким образом Чжу-ди искупить убийство, открывшее ему путь к трону, или скрыть факт его совершения?) Впрочем, поиски пропавшего императора не были истинным мотивом.

Перед седьмым, последним своим путешествием, Чжэн Хэ получил повеление отправиться “в Ормуз и другие страны, с кораблями различного размера числом 61… взять с собою цветные шелка… и закупить пеньку”. Его помощникам было приказано “закупить фарфор, железные котлы, дары, оружие, бумагу, масло, воск и прочее” [84]. Может показаться, что поход имел коммерческую подоплеку: у китайцев были товары, нужные купцам Индийского океана (фарфор, шелк и мускус), а у тех было что предложить китайцам (перец, жемчуг, драгоценные камни, слоновую кость, считавшийся целебным рог носорога) [85]. Но император (как позднее понял Адам Смит) мало думал о торговле. Эпиграфический текст того времени гласит: Чжэн Хэ должен был “вручить им [чужеземным народам] дары, дабы показать, сколь велика преобразующая мощь [царственной] добродетели, и обращаться с ними мягко”. Взамен Чжу-ди (Юнлэ) желал, чтобы иностранные правители платили ему дань, как это делали близкие соседи, и так признали его власть над собой. Да и кто отказался бы склониться перед владыкой, располагающим таким флотом? [86]

В ходе трех из своих плаваний Чжэн Хэ достиг восточного побережья Африки. Китайцы не задержались там надолго. Около 30 африканских правителей прислали своих посланников. Тех пригласили на борт, чтобы они признали “вселенское господство” минского императора. Правитель Малинди (ныне Кения) прислал дары, среди которых был живой жираф. Чжу-ди лично встретил животное в воротах своего нанкинского дворца: в жирафе признали чудо-зверя цилиня (единорога) – “символ совершенной добродетели, совершенного управления и совершенной гармонии в империи и вселенной” [87].