Андрей Медведев - Война империй. Тайная история борьбы Англии против России

И государство постепенно, год за годом, все сильнее подбиралось к богатеющей Ост-Индской компании. В 1784 году был принят акт Питта, согласно которому учредили правительственный контрольный совет по делам Индии и генерал-губернатор стал наконец представлять именно государство. Владения компании в Индии и она сама передавались британскому Контрольному совету. Но Компания сохранила полную независимость в сфере торговли, и даже ее формальное подчинение Лондону мало на что повлияло. Это по-прежнему была частная корпорация, только теперь она оказалась чуть больше «под крышей» государства, а все принятые акты лишь усилили слияние чиновников и бизнеса.

Тем более что сам факт присутствия в качестве генерал-губернатора официального чиновника на ход захвата Индии не влиял. Разве что только ускорил его, потому что Компания фактически олицетворяла всю Империю. С конца 18 века, начав с Бенгалии, к середине века 19-го англичане подчинили себе последовательно Кочин, Джайпур, Траванкур, Хайдарабад, Майсур, княжества на северо-западе Индии, центральноиндийские княжества Гуджарат и Синд. К середине 19 века англичане полностью подчинили Панджаб и Северо-Западную границу, это нынешняя граница Пакистана и Афганистана.

Важную роль в захвате Индии играли войска Ост-Индской компании. Сначала англичане воевали традиционно — экспедиционным колониальным корпусом. Но вскоре они стали нанимать на службу и обучать местных жителей, так, уже в 1757 году, когда англичане громили Сираджа-уд-Даула, в английском отряде было 2000 местных наемников. Но по-настоящему формирование войска Компании началось в 1772 году генерал-губернатором Уорреном Хейстингсом. Он как раз сделал основой армии индийских наемников, сипаев. Слово «сипай» происходит от персидского «сипахи» — солдат. Структура войск Компании была такова: старшие офицерские должности обычно занимали англичане, младший состав и рядовой — туземцы. При этом в Индии под контролем Компании оставались и собственно британские подразделения. Так, на 1796 год войска Компании насчитывали 70 тысяч, из них как таковых британцев 13 тысяч, а еще 57 тысяч сипаев. Для туземных подразделений была сформирована отдельная иерархия унтер-офицерских чинов. Сипай соответствовал рядовому британской армии, выше шли ланс-наик, наик и хавильдар в пехоте или ланс-дафадар-стажер, ланс-дафадар и дафадар в кавалерии — то же самое, что сержант, капрал и ефрейтор. Кстати, эти же названия до сих пор используются в индийских и пакистанских наземных войсках.

Пик численности войск Компании был достигнут в 1806 году — ее частная армия состояла из 158 500 человек. Из них сипаев было 134 тысячи. На тот момент вооруженные силы Британской Ост-Индской компании превосходили по численности собственно королевские войска и любую европейскую армию, кроме русской. Офицеры обучались в военной академии Компании в Аддискомбе в графстве Суррей, где изучали не только военное дело, но и язык хиндустани, механику и математику. И было чего ради содержать такую армию и вкладывать миллионы в ее боеготовность.

Сипаи

Все было ради прибыли и ради влияния Англии в Южной Азии. Компания была не просто богата, а сверхбогата. Она шокировала и восхищала размахом деятельности. На Темзе стояли огромные Ост-Индские доки, именно там разгружали хлопок, специи, краски, чай, драгоценности, шелка. Работать в Компании было невероятно престижным и прибыльным делом. За 10–15 лет службы в Индии люди сколачивали огромные состояния. По возвращении они строили себе шикарные особняки, нередко в индийском стиле, заводили поместья, привозили с собой индийскую прислугу. Возникла новая генерация англичан — родившихся и выросших в индийской колонии. Эти «британские индийцы» стали особой социальной прослойкой, они на самом деле внесли огромный вклад в английскую историю, культуру, военное дело. Среди них, например, Редьярд Киплинг, родившийся в Бомбее и большую часть своего творчества посвятивший именно Британской Индии.

В то время, когда Британия стала закрепляться в Индии, то есть в середине 18 века, на долю Индии приходилось порядка 27 % мирового ВВП. Это была вторая после Китая по богатству страна на планете. К тому моменту, когда Британскую империю стали именовать «мастерской мира», когда она стала самым влиятельным государством в мире, доля Индии составляла 1,5 %. При этом разрушение традиционных ремесел и деградация земледелия привели к гибели от голода до 40 миллионов индийцев. Англичане с помощью Ост-Индской компании высосали из Индии все, что могли. Индия стала одним из главных источников британского экономического, политического чуда 19 века. Без Индии не было бы ни имперского величия, ни промышленной революции в Англии, не создалась бы английская банковская система в том виде, в котором мы ее знаем. И недаром Индию называли жемчужиной в короне Британской империи. И, собственно говоря, после того, как Британия дала независимость Индии в 1947 году, империя тут же перестала существовать. Вся мощь Британской империи — это была Индия. Поэтому весь 18 и 19 века англичане воспринимали практически всю политику на евроазиатском континенте через призму обороны Индии. Именно поэтому они так внимательно следили за тем, что происходило в Османской империи, на Кавказе, на Балканах, в Персии и в Афганистане. Именно поэтому англичане с таким напряжением смотрели, как разрастается, усиливается и становится все более уверенной в себе Российская империя.

Хотя после инцидента с уничтожением персидских кораблей, построенных англичанами на Каспии, отношения Англии и России до конца 18 века были вполне дружественными. Не союзническими, каждая сторона уже отлично понимала, что можно ждать от «партнера», но и до открытого конфликта дело не доходило. Ссориться с русскими англичане не хотели. Британская империя обладала, безусловно, сильнейшим флотом в мире. И военным, и торговым. Но также всем было ясно, что без сухопутной операции русских победить невозможно, а воевать с русскими — это не то же самое, что разгонять туземные армии в Индостане. Промышленный потенциал Британской империи был куда выше, экономика была мощнее, чем в Российской империи. Но английская экономика весьма сильно зависела от русской торговли. В третьей четверти 18 века в русские порты ежегодно прибывало от 600 до 700 английских торговых судов.

Поэтому отношения двух держав в конце 18 века строились в форме этакого дружелюбного недоверия. Об отношениях с Англией в эпоху Екатерины II очень емко сказал историк Сергей Соловьев:

«Содержанием отношений с Англиею по-прежнему были бесплодные толки о союзе. Делали друг другу взаимные комплименты: Панин (Никита Панин — фактический глава русской внешней политики в первой половине правления Екатерины Второй. — Прим. авт.) в заметках своих для императрицы называл англичан торгашами, лавочниками; новый английский посланник Макартней, жалуясь на медленность переговоров, писал своему министерству, что не может быть иначе в стране, где все дело ведется в лавках, величаемых коллегиями, и мелкими купцами, которых угодно называть членами комиссий. Это относительно торгового договора; что же касается политического союза, то Макартней нашел другого противника уже не в членах русских комиссий; он писал: “Король прусский не желает, чтоб русский двор имел других союзников, кроме него”» [23] Соловьев С. М. История России с древнейших времен. М.: Эксмо, 2009. .