Армен Гаспарян - Россия в огне Гражданской войны: подлинная история самой страшной братоубийственной войны

Лидеры европейских стран вынуждены были идти на уступки своим недавним смертельным врагам. Первым, чем с необычайной легкостью пожертвовали страны Антанты, стало, естественно, Белое движение. Англия и Франция усилили давление на Белград, чтобы король Александр как можно быстрее добился роспуска армии Врангеля. Так всем будет спокойнее. В результате 22 апреля 1922 года генерал был вынужден выступить со специальным заявлением: «Единственная моя цель – обеспечить жизни моих старых соратников, пока Господь не даст нам возможность снова послужить Родине».

В Югославии белым частям запретили именоваться армией. Официально они низводились до уровня обычных эмигрантских организаций, таких как клуб любителей русской старины. Генерал Кутепов получил ультиматум, что его войска больше не могут пользоваться правами боевых частей, должны во всем подчиняться гражданским болгарским властям и разоружиться. Всем желающим вернуться в Россию предлагалась депортация, желающим остаться – перевод на сельскохозяйственные работы. Врангелю въезд в Болгарию запрещался.

Кутепову удавалось успешно саботировать настойчивые требования правительства Софии до 17 мая 1922 года. В этот день советская делегация в Генуе нанесла очередной серьезный удар по Белому движению. В подкомиссии, обсуждавшей общеевропейские обязательства о ненападении, большевики потребовали дополнить обязательства мерами «против бандитов». Под этой формулировкой имелась в виду, разумеется, русская армия Врангеля. В европейские газеты были переданы добытые советской разведкой секретные документы белогвардейцев, относящиеся к их связям с правительственными и военными кругами других государств.

Подборка была сделана весьма искусно, преподнося документы в нужном для большевиков свете. Лондонская «Таймс» 18 мая писала: «Это самый сильный удар, который большевики нанесли под занавес Генуэзской конференции». И тут же белогвардейцам выпало новое испытание – в Болгарии ситуация обострялась с каждым днем. Вообще, события 1922 года в Софии очень напоминали Петроград 1917-го. Разница была лишь в том, что все происходило в послевоенной обстановке. Генерал Витковский в своих воспоминаниях писал: «От корниловцев требовали снять форму. Избили 9 молодых офицеров инженерного училища. В довершение всего, чинам русской армии запретили проезд по железной дороге. Результатом большевистской работы стала напряженная обстановка в стране. Помнившие революцию в России понимали, что будет дальше».

Сходство с переворотом в Петрограде действительно было сильным. Москва активно помогала болгарским коммунистам. Правительство шло на одну уступку за другой, во многом повторяя прежние ошибки Керенского. Вся страна была опутана революционным подпольем и его агентурой, в которую, по данным контрразведки Кутепова, входил даже софийский градоначальник. Коммунисты полным ходом готовились к захвату власти. Естественно, армия Врангеля, накопившая за годы Гражданской войны богатейший опыт вооруженной борьбы со своими идейными противниками, была для болгарских коммунистов главной опасностью, тем более что «софийский Корнилов», как называли современники Цанкова, сразу заявил: уроки из революции в России он извлек и надеется, что Белое движение поможет братьям-славянам не допустить местных большевиков к власти.

Кутепов моментально заявил, что Первый армейский корпус в принципе не допустит никаких коммунистических волнений и подавит все в зародыше. Он не был ни политиком, ни дипломатом. Последний командир лейб-гвардии Преображенского полка, столкнувшийся с большевиками еще весной 1917 года, Кутепов хорошо понимал, что ждет Болгарию. Естественно, местные сторонники Ленина тут же стали кричать, что в стране готовится правый переворот. Государство было на грани гражданской войны. Штаб Врангеля призывал к осторожности. Был срочно возвращен в строй и направлен в Болгарию лучший дипломат Белого движения – генерал Шатилов. В своем рапорте Главнокомандующему он писал: «Положение русской армии в Болгарии в случае вооруженного выступления местных большевиков будет чрезвычайно затруднительным. Ведь первым последствием прихода их к власти будет расправа с нами».

Генерал Е. К. Миллер.

Председатель Русского Обще-Воинского союза будет похищен агентами НКВД в 1937 году

Генерал Миллер подготовил от имени Врангеля приказ находиться в состоянии полной готовности, но не принимать участия в боевых действиях, а в случае чего отступать в Югославию. Только большевики не собирались начинать форсировать события до тех пор, пока не будут нейтрализованы белые войска. В газетных статьях и в выступлениях на бесконечных митингах они до предела раздули опасность правого переворота, подтолкнув правительство к акциям против врангелевцев. Началось все с обыска в контрразведке Первого армейского корпуса. Полиция обнаружила приказы о том, как следует себя вести в случае начала большевистского восстания. Полковника Самохвалова, который пытался возмущаться против незаконных действий, жестоко избили. Последующие протесты Кутепова ни к чему не привели. Русская армия была вынуждена молча снести очередное издевательство. Генерал Витковский в своих воспоминаниях отметил: «Дисциплина наших частей оставалась на высоте. Порывы негодования держали при себе».

Одновременно власти произвели налеты с обысками на Русскую военную миссию и квартиру Кутепова. Охрана, поднятая по тревоге, вооружилась винтовками и пулеметами, намереваясь принять бой за своего командира. Только жесткий приказ Кутепова остановил потенциальное кровопролитие. Генерал приказал сдать оружие. Начальник штаба болгарской армии по телефону вызвал Кутепова в Софию, гарантируя возвращение. В очередной раз обманули. Александр Павлович был арестован. Узнав об этом, Врангель направил гневную телеграмму болгарскому правительству: «В сознании своего бессилия ищете опоры у тиранов России и в жертву им готовы принести русскую армию. Встанет вновь жуткий призрак братоубийства. Бог свидетель, что не мы вызвали его» . Реакцию премьер-министра Болгарии понять не очень сложно. Он-то хорошо знал, что немногочисленное Белое движение в Крыму в течение года сражалось против превосходящего в шесть раз противника. Перспектива испытать на себе боевые качества корниловцев и дроздовцев Софию пугала.

На следующий день после этой телеграммы европейские газеты вышли с сенсационными заголовками: «Барон объявляет войну», «Ультиматум главнокомандующего». Болгарские власти немедленно обвинили белогвардейцев в шпионаже (правда, не уточнив, в чью пользу) и подготовке государственного переворота, который врангелевцы как раз и пытались предотвратить. Коммунисты тут же организовали митинги по всей стране с требованием немедленно отправить русских на Родину. Для сглаживания конфликта в Болгарию прибыл генерал Миллер.