Андрей Константинов - Бандитский Петербург. 25 лет спустя

Так что, если говорить о воровских каких-то тенденциях, я думаю, здесь надо немного в другой плоскости рассматривать этот вопрос. Общаки и все остальное, может быть, они и ушли куда-то… Хотя и вряд ли… Главное — другое: если есть в городе какая-то конфликтная ситуация между одной категорией людей и другой, то они, воры, своим присутствием должны попытаться этих людей примирить, направить и сказать, что кто-то из двоих в этой ситуации неправ. Но, опять-таки, это должна быть та категория людей, мнение которой выслушают и согласятся. При этом они должны быть совершенно нейтральными людьми. Стоит им изначально занять чью-то сторону, а после подтвердится, что они приехали на разговор заранее с готовым мнением, то это будет совсем не по-воровски…

Но вообще, снова повторюсь, все эти истории меня уже давно интересуют в гораздо меньшей степени. Я занимаюсь сегодня совершенно другими вещами: у меня серьезный бизнес, у меня большие планы, масса интересных проектов. У нас очень большая благотворительная программа, реализовать все положения которой в нынешних условиях, пожалуй, и всей жизни не хватит. Мы помогаем огромному количеству людей, причем, как здесь в Питере, так и на родине, на тамбовщине, где жизнь, при всех ее положительных сторонах, много тяжелее, чем здесь. Пока у меня хватает сил, энергии, денег, наконец, я спешу реализовать все свои мечты, связанные с конкретной помощью тем людям, которые сегодня в ней больше всего нуждаются… Я помогаю экипажу подводной лодки «Тамбов», я помогаю отливать колокола для церквей, я помогаю своим односельчанам, я помогаю снимать хорошее кино.{ Владимир Барсуков и его коллеги после печально известной трагедии в Баренцевом море с подлодкой «Курск» взяли шефство над другим ракетным кораблем этого класса — подводной лодкой «Тамбов». За помощь, которая лично Барсуковым была оказана экипажу подлодки, он был торжественно зачислен в почетные члены экипажа с вручением медали от подводников Северного флота… Как я уже упоминал, благодарность Барсукову за оказание помощи в съемках фильма можно увидеть в титрах телеэкранизации романа Достоевского «Идиот». Кстати сказать, у Владимира Сергеевича теперь есть и личный опыт участия в киносъемках: в художественно-документальном фильме «История лошади» ему довелось сыграть ни много ни мало, а самого Людовика XIV. Режиссером фильма выступил давний хороший знакомый Кумарина Александр Невзоров.} Да разве все перечислишь?..

Какие еще события в моей жизни происходили? Вот закрыли мне визу в Германию, хотя с этой страной у меня было связано много проектов и планов. Визу закрыли потому, что там якобы расследуют «ужасную» деятельность тамбовского сообщества. Логика лично мне не очень понятна — если действительно расследуют, то, наоборот, должны быть заинтересованы в том, чтобы я приехал и дал какие-то разъяснения, показания. Я думаю, не последнюю роль в этом деле сыграл некий немецкий журналист Юрген Ротт, недавно выпустивший в Германии книгу о «русской мафии». Там очень много внимания уделено и моей персоне. Мы сейчас судимся с этим автором и его издательством. Все это, конечно, осложняется тем, что мне закрыли визу, но мы все равно пойдем в этом направлении до конца. Потому что я считаю эту книгу антироссийской, а ее автора — человеком, который просто не любит русских.

Любопытно, что, когда Юрген Ротт стал рассказывать о своей книге в российской прессе, мне позвонил один пенсионер, который сидел в немецком концлагере, где особо лютовал некий надзиратель Феликс Ротт. У этого Ротта, по словам пенсионера, в то время должен был родиться сын, и будущий «папаша Феликс» собирался назвать его Юргеном…

…Все эти вопросы касаемо того, хотел бы я прожить свою жизнь заново и совершенно иначе?.. Знаешь, я просто не задумываюсь об этом. Потому что все мы откуда-то появились, все мы куда-то уйдем. Значит, следующую жизнь проживем в другом каком-то виде. Так чего же тут размышлять о том, что бы хотелось поменять? Не знаю… Конечно, не все шло и идет так, как хотелось бы. Но друзей я вроде бы за последнее время не растерял, они остались. С семьей тоже все в порядке. Дочка поступила в вуз, учится на втором курсе (там отдельная эпопея, как она поступала, но я не хотел бы к этой теме обращаться). Словом, живу сам и по мере сил помогаю жить другим…

К началу ХХI века в Питере, равно как и во всей стране, люди деловые и деятельные с облегчением вздохнули, решив, что за непростое десятилетие становления новой России значительная часть организованной преступности наконец-таки встроилась в респектабельное и легальное бизнес-сообщество. Что она перестала беспокоиться и начала жить, что само по себе это не хорошо и не плохо — просто так есть.

В самом деле, если в 1992 году мои газетные публикации о существовании тамбовских, малышевских, казанских, об их примерных структурах и лидерах, уже сами по себе автоматически становились сенсациями, то с некоторых пор такого рода информация мало кого интересует. Что там говорить, если ныне даже само слово «тамбовские» в прессе не кавычится, став элементом новояза!

Десять лет назад питерские правоохранительные органы едва ли не каждую неделю фиксировали резонансное убийство, теперь же, если таковое и случается, то уже не чаще раза в два — три месяца. И подобный интервал уже не вызывает удивления. Если раньше расстрелы с контрольными выстрелами в голову являлись чем-то обыденным, то в последние годы они снова вышли на уровень чрезвычайного происшествия. Из лексикона телеведущих и политиков постепенно стало исчезать существительное «беспредел». Журналисты невольно вынуждены были уступить адвокатам, защищающим честь и достоинство, изобретя расплывчатый термин «авторитетный бизнесмен». Последние поменяли фамилии, перенимая опыт у писателей и модных певцов. Пыль от топота экономического мордобоя осела. Женщины стали все больше интересоваться вещами здоровыми: не как найти пацана из тонированного «бумера», а как познакомиться с предпринимателем — не с ман э рами, но с ман е рами.

У гангстеров еще оставались друзья, но немного — большинство из них было убито. Переориентация на легальный бизнес сопровождалась не только привлечением кадров из государственных и правоохранительных органов, но и наймом юристов для ведения бизнеса. Наконец, быть юристом стало модно. Рейтинг факультетов, готовящих юристов всех мастей, подскочил. Стрелки резко оцивилизировались, приходить на встречи с бритым затылком считается моветоном. Навыки профессионального менеджмента ценятся больше мускулов и наглости. Казалось, что в целом все договорились: ша, больше ни слова о прошлом! Вот только забыли перекреститься…