Андрей Константинов - Бандитский Петербург. 25 лет спустя

Угрозы не помогли, таможенники настояли на проверке багажа. Когда развернули первый пакет, извлеченный из багажника, то… сверкнул серебряный оклад иконы. Теперь чекисты могли смело подойти к машине, результат, как говорится, был налицо. Что делать? Да ничего. Букийон тут же сдал обоих супругов, заявив, что вещи принадлежат Люде и Юре из славного города Ленинграда, что именно они попросили его перевезти эти вещи через границу.

Это и так было понятно сотрудникам органов, ведь они нашли список икон, который был написан рукой Юрия Малышева, как в дальнейшем показала экспертиза. Указание названий, стоимость в долларах. Отпираться было бесполезно…

Так супруги Малышевы оказались за решеткой, а Букийон был выдворен из СССР. В 1986 году Людмила, а в 1987-м Юрий были условно-досрочно освобождены, не досидев, соответственно, пять и четыре года. Болели они шибко!

Оказавшись в тюрьме в самый что ни на есть период застоя, Малышевы вернулись на свободу, когда по стране катила перестройка. Уже качалась казавшаяся прежде незыблемой система, уже появились первые ростки предпринимательства. Бывшие комсомольцы, бывшие криминальные лидеры осваивали азы рыночных отношений. Юрий и Людмила оказались в стране «с человеческим лицом». В ноябре 1988 года Юрий Михайлович устроился на работу в областное отделение под названием «Народные художественные промыслы». Во как! И устроился он на должность художника-изготовителя ювелирных изделий, с окладом в 122 рубля. Для него это было круто! Для него, ворочающего десятками и сотнями тысяч. Характеристика: «На работе проявляет себя только с положительной стороны, устойчив, скромен, интеллигентен, пьяным замечен не был». Но страсть к собирательству, страсть, которой он посвятил себя, не оставляла его ни на миг.

В то же время в Бельгии у друга Готфрида мертвым грузом лежал товар Малышевых — на сумму более 400 тысяч долларов. Букийон готов был говорить об иконах и прочем только с Людмилой лично, исключая телефонную, телеграфную, почтовую, да и другие связи. Но, поскольку после отсидки Людмила оставалась еще невыездной, в Берлин выехал ее муж — погостить у свояченицы, а заодно и изучить в магазинах и антикварных лавках спрос на иконы и их стоимость. Там же фортуна улыбнулась Малышеву, он познакомился с гражданином ФРГ Городецким Зиновием Львовичем, вице-президентом фирмы «Динамик-маркетинг», и его женой Марой Ефимовной, работающей в совместном предприятии «Фиотекс» города Черновцы.

Городецкие взяли на себя организацию вывоза из СССР икон и предоставили Малышеву денежные средства для их приобретения. Малышев оные иконы приобрел. За организацию канала и деньги Городецкие получили 20 процентов от проданной партии, 40 процентов пошло Малышевым, еще 40 — покупателю. Но Городецкие не подозревали, что покупателем, номинальным покупателем, являлась свояченица Юрия, Нина Бальсс… Таким образом, Малышевы покупали товар сами у себя.

Но это все лирика.

Вернувшись из командировки, Юрий Николаевич занимался восстановлением старых и поиском новых связей в среде коллекционеров. Ведь у каждого собирателя, у каждого творца есть собственный обменный фонд. Это те вещи, которые коллекционер продает или меняет, чтобы приобрести то, что ему необходимо. Выгодный обмен или нет — во многом зависит от умения и удачи, как в любом коммерческом предприятии. Вряд ли Юрий Николаевич стал бы обладателем собрания русских икон, множества редкостных, дорогостоящих предметов, если бы не вел такой обмен. Искал, приобретал и выгодно продавал, оставляя себе лишь самое ценное.

Слывя деловым, знающим человеком, Малышев очень бережно относился к коллекционерам меньшего размаха и полета. Ведь именно у этих людей, «мальчиков» из глубинки, очень часто можно было выменять или выгодно купить бесценные вещи. Будучи отличным знатоком и реставратором, Малышев некоторые иконы доводил до ума и с выгодой менял или продавал. Кроме того, Людмила Николаевна занялась благотворительностью. Иконы, которые не представляли для супругов определенной ценности, передавались, дарились в различные богоугодные и прочие учреждения. Бог ведь велел делиться!

Итак, товар был собран, и осталось лишь дождаться результатов работы Зиновия, который тоже не сидел сложа руки. Будучи в январе 1990 года в Венгрии, он договорился со своим знакомым Вадасом Михаем, сотрудником фирмы «Волен камион», об организации вывоза из СССР неких вещичек, принадлежавших знакомым из Ленинграда: «Так, ерунда, какое-то там барахлишко, ничего незаконного. Впрочем, можно заработать! Позвони знакомому в Москве, Чаки Эрне, работающему в торговом представительстве, скажи, что ты от меня. Он поможет».

Что Городецкий и сделал.

Получив согласие, он связывался с Малышевыми. Людмила Николаевна выехала в Москву, где встретилась с Городецким, который вместе с супругой проживал в гостинице «Россия». Там же она получила от них 180 тысяч рублей на приобретение антиквариата.

Кстати, интересная информация: примерно в это же время на Вадул-Сиретской таможне в машине «КамАЗ» была обнаружена партия не указанных в декларации вещей. Два магнитофона, два фотоксерокса, еще кое-что. Получатель груза — предприятие «Фиотекс». Не в нем ли работала Мара Ефимовна? И еще. Когда Мара приезжала в Киев, то принимающей ее организацией значилось Общество ФК «Динамо» господина Сукриса. Оперативники предполагали, что взамен за спонсорскую помощь руководство клуба и некоторые футболисты принимали активное участие в делишках господ Городецких.

30 марта Малышевы отправились в Москву. Не на прогулку, а с товаром. В московской квартире на улице Демьяна Бедного они тщательно упаковали иконы в коробки, и за ними приехал Эрне. Юрий Николаевич помог погрузить коробки в машину, после чего вернулся домой и лег спать. Чаки же загрузил коробки в фургон, готовый к отправке в Венгрию. 4 апреля фургон прошел досмотр на Московской центральной таможне. После передачи таможенной декларации представитель таможни попросил водителя Сени открыть брезент.

Сени отвязал веревки и откинул брезент. Далее последовал диалог Сени с присутствующим там же Чаки Эрне, но на венгерском языке:

— Товарищ Сени, принесите документы товарищу из таможни.

— Так я же принес.

— И где они?

— Так у таможенника, товарищ Чаки.

— А, ну-ну… Тогда сходите там, пивка попейте…

— Так мне же нельзя, я ж за рулем. Да и где взять его, пиво-то, в Москве?

Эрни нервно бросил:

— Тогда кваса попейте. Вы пробовали русский квас?

— Ну ладно, пойду, раз вам так хочется.

Сени ушел, а таможенник спросил Эрне:

— О чем это вы?

— Да тооваррищ Сени, как это луудше сказать по-ррусски, по нужде попросил.