Андрей Константинов - Бандитский Петербург. 25 лет спустя

Кто же такой на самом деле Дмитрий Якубовский и почему вокруг него ломается столько копий? Пожалуй, наиболее достоверной все-таки является версия о том, что Якубовский занимал чрезвычайно важный пост — пост Посредника. Посредника между легальным государством и теневым «государством в государстве». Если это на самом деле было так, то Якубовский приобрел такие знания, которые могут поставить под угрозу жизнь и карьеру очень многих влиятельных людей… Однако вполне вероятна и другая версия, согласно которой Якубовский — «мыльный пузырь», этакий Хлестаков. Его вдруг испугались разные чиновники, которым было что скрывать. Кстати, к этой второй версии склонялся руководитель следственной бригады Анатолий Алейников. Однажды после моих настойчивых до неприличия вопросов он не выдержал и бросил в сердцах: «Слушайте, подумайте сами! Если Якубовский такой крутой и имеет такие связи, как все время пишут в прессе, — почему же он до сих пор сидит? Где же высокие покровители? Почему никто не включит рычаги? И почему Якубовский не сливает компру, которая у него якобы есть? Хотя мне лично кажется, что ничего у него нет, кроме сплетен и слухов… Он что, чего-то ждет? Ну так совсем не та политическая ситуация — ждать чего-то…» Весь 1995 год Якубовский провел в «Крестах» в обычной камере, в компании с еще восемью заключенными уголовниками. По мнению следствия, это были самые обычные условия содержания.

Летом 1995 года о томящемся в застенках «генерале Диме» пресса начала потихоньку забывать. Но в конце сентября того же года о «деле Якубовского» снова заговорили все средства массовой информации. Поводом для этого стало убийство в Петербурге адвоката Евгения Мельницкого…

Утром 25 сентября 1995 года петербургский адвокат Евгений Мельницкий вызвал к себе домой своего водителя к 16.00. Водитель поднялся к двери квартиры на Институтском проспекте и обнаружил, что она не заперта. Войдя в квартиру, водитель увидел, что адвокат Мельницкий лежит на полу с перерезанным горлом, не подавая признаков жизни. Следов борьбы, обыска или ограбления в квартире не было.

Евгений Мельницкий не был суперизвестным петербургским адвокатом, однако его гибель стала сенсацией. В августе 1995 года его приглашали принимать участие в защите Дмитрия Якубовского, подозреваемого в краже рукописей из Российской национальной библиотеки, случившейся в ночь на 11 декабря 1994 г.

Сразу после убийства Мельницкого в Петербург прибыл руководитель адвокатской группы, защищающей Якубовского, Генрих Падва, который заявил: «Мы не можем утверждать, что убийство связано с нашим делом, однако оснований для беспокойства у нас достаточно». Сам Дмитрий Якубовский, находившийся в «Крестах», потребовал встречи с временно исполняющим на тот момент обязанности Генерального прокурора России Вильданом Узбековым. Судя по всему, Дмитрий Якубовский прямо связывал смерть Мельницкого со своим уголовным делом, потому что в письме в Генпрокуратуру заявил, что следующим трупом будет он.

В ряде средств массовой информации возникли сенсационные намеки на то, что у покойного адвоката Мельницкого находились на руках некие бумаги, в которых имелся крутой компромат на весьма высокопоставленных лиц. Таким образом, общественное внимание вновь было приковано к одному из самых необычных уголовных дел в сегодняшней России — к делу Дмитрия Якубовского.

Каждый следователь знает, что при расследовании преступления, а особенно убийства, необходимо учитывать любую версию, даже самую невероятную. Поэтому утверждение о том, что убийство Евгения Мельницкого связано с «делом Якубовского», не могло никого удивить. Удивило другое — полное умолчание иных версий, к слову сказать, пожалуй, более реальных и правдоподобных. В самом деле Мельницкий включился в защиту Якубовского лишь за месяц с небольшим до своей гибели и уж никак не был центровой фигурой в команде его адвокатов. Его держали скорее на подхвате, как человека, который способен грамотно и оперативно составлять бумаги и выполнять многочисленные юридические формальности.

Как-то не очень верится, что Якубовский вдруг взял и решил передать новому адвокату какой-то эксклюзивный компромат на высших должностных лиц страны. Возможно, какие-то бумаги у Мельницкого и имелись, но, скорее всего, не оригиналы, а копии, убивать из-за которых, наверное, было бы не очень логично.

Как удалось узнать из хорошо информированных источников, потенциальная опасность могла грозить господину Мельницкому с разных сторон. Его считали квалифицированным специалистом и «хитрым юристом». В 1988 году Евгений Мельницкий создал первый в Ленинграде юридический кооператив, в котором отношения между коллегами вскоре стали весьма далекими от нормальных. Многие отмечали, что характер покойного адвоката был достаточно вспыльчивым и конфликтным. Господин Мельницкий не был женат, на его квартире были найдены письма, свидетельствующие о не совсем обычной сексуальной ориентации покойного. Это обстоятельство само по себе никаким компроматом не является, ибо каждый человек волен устраивать свою личную жизнь так, как ему нравится. Однако, по некоторым данным, письма, найденные у Мельницкого, были написаны молодым человеком, убитым в 1994 году (то есть тогда, когда никакого «дела Якубовского» вообще не было) примерно таким же способом, как и сам Мельницкий.

Версия ограбления, не отвергнутая полностью, представлялась маловероятной, потому что в квартире адвоката было обнаружено много золота и валюты. Вопрос, откуда у скромного адвоката могли взяться такие ценности, приводит в сферу коммерческих интересов покойного. Здесь выясняется любопытная деталь. Покойный был членом совета директоров деревообрабатывающего завода им. Володарского. По некоторым сведениям из конфиденциальных источников, примерно за месяц до гибели Мельницкого на руководство завода был совершен тихий наезд со стороны одной из питерских группировок с предложениями «наладить вопросы охраны». После этого события чуть ли не весь совет директоров предприятия подал в отставку, причем бумаги почему-то писались именно Мельницкому.

Не чужд был покойный и политической деятельности: 20 сентября его избрали председателем окружной избирательной комиссии Северного избирательного округа № 209, так что возможность теракта (а особенно учитывая нагнетавшуюся в преддверии выборов истерию) напрочь отвергать было никак нельзя.

Ну и, наконец, Евгений имел множество конфликтных интересов в своей обычной адвокатской деятельности. В частности, он защищал интересы некоего господина Отса, известного также в определенных сферах по прозвищу Тормоз, которого незадолго до убийства адвоката объявили в розыск. Однажды сотрудники питерского РУБОПа, получив информацию о том, что Отс находится у себя на квартире, решили провести задержание и вышибли в квартире дверь, но Отса не нашли (в квартире имелся черный ход). На место событий был вызван Мельницкий, а вскоре петербургская прокуратура завела уголовное дело на руководителя рубоповской операции, обвинив его в превышении служебных полномочий. Следуя формальной логике, и этот опер также мог точить на Мельницкого зуб и строить коварные планы.