Андрей Константинов - Бандитский Петербург. 25 лет спустя

На эту книгу, в отличие от последовавшей затем телеэкранизации под общим названием «Бандитский Петербург», особо бурной реакции не последовало. Правда, как мне потом рассказывали рядовые сотрудники Эрмитажа, в книге они вроде бы увидели некие прообразы реально существующих людей и событий, которые действительно имели место быть. Скажем, была у меня в книге такая искусствовед Ирина Лебедева (которая погибает мучительной смертью). Так вот мне говорили, что в Эрмитаже тоже была некая женщина и тоже с «птичьей» фамилией, у которой в определенном смысле очень схожая судьба.

Вообще, с этой книгой и с этим фильмом было очень много довольно странных, даже невероятных совпадений, которые долгое время преследовали меня, причем самым неожиданным образом. Так, например, когда на роль Юрки Барона (прототип Горбатого) был утвержден Кирилл Лавров, во время одной из наших встреч я стал рассказывать ему про Горбатого. В том числе и про его знаменитую визитку, в которой в качестве должности значилось «главный специалист по антиквариату». И тогда Лавров неожиданно вспомнил, что он встречал этого человека. Как-то они с женой прогуливались по городу и где-то в районе Марсова поля к ним подошел незнакомый человек. Он сказал, что Лавров его любимый актер, что ему очень нравится, как тот работает, произнес еще какие-то хорошие слова. А после этого попросил принять визитку, в которой было написано: «Юрий Алексеев. Главный специалист по антиквариату», и предложил при случае обращаться, ежели какая помощь вдруг понадобится.

Если мой «Журналист-2», как я уже говорил, не вызвал у чиновников Эрмитажа никаких эмоций, то после демонстрации «Бандитского Петербурга» шуму на первых порах было очень много.

Так, например, после премьеры фильма на НТВ состоялся телемост (его вела Светлана Сорокина), во время которого Пиотровский-младший возмущенно заявил, что «Бандитский Петербург» — это гнусный поклеп на Эрмитаж. Затем в одном из своих интервью супруга покойного экс-мэра Собчака госпожа Нарусова более чем странно интерпретировала сюжет фильма, заявив, что «этот сериал должен был, по мысли создателей, показать, как воруют в Эрмитаже, в Русском музее». И, мол, вообще, весь этот проект есть не что иное, как «политический заказ». (Интересно было бы узнать чей?)

Между тем речь шла всего-навсего о художественном произведении. Хотя действительно так совпало, что к тому времени уже были известны некоторые результаты работы комиссии Счетной палаты, проверявшей Эрмитаж и его запасники. Но там, впрочем, тоже все было очень запутано. Сначала Болдырев заявил, что имеют место факты ненадлежащего хранения экспонатов, система учета ценностей несовершенна, ревизии проводятся редко и проч. Однако тут же большие официальные лица начали уверять, что все это неправда, не надо Болдырева слушать и обращать на него внимание. Мол, все это грязные политические инсинуации и т. д. По существу же никто ничего конкретно не опроверг. Постепенно эта тема как-то сама по себе утихла, дело замяли и, насколько мне известно, больше к нему не возвращались. Вплоть до августа 2006 года, когда в ходе плановой проверки в хранилищах, где находились образцы русского ювелирного искусства, недосчитались более двухсот ювелирных экспонатов сразу.

Впрочем, это уже совершенно другая история, не имеющая прямого отношения к сути нашего повествования. А, возвращаясь к Горбатому, я хотел бы сказать, что считаю это интервью, пожалуй, самой большой журналистской удачей в моей жизни.

Лето 1992 — осень 1993 гг., лето 2003 г., осень 2008 г.

…Мы живем в интересное время, время стремительных перемен и метаморфоз. Этому обстоятельству можно радоваться или огорчаться — ничего не изменится от отношения обывателя к окружающей действительности.{ Эта глава писалась в первой половине 1990-х, между тем «интересным» наше время остается до сих пор. Скучать с нашим государством не приходится, хотя многие сегодня предпочли бы наконец устоявшуюся, размеренную и «скучную» жизнь нынешнему непредсказуемому бытию.} «Интересное время» — это объективно сложившаяся реальность, в которой с наименьшими потерями могут выжить лишь те, кто попытается понять внутреннюю логику происходящих в нашем обществе процессов и явлений. Одним из таких явлений, безусловно, стала российская организованная преступность, прошедшая в сжатые сроки от начала перестройки длинный кровавый путь становления и «мужания» внутри нашей страны и начавшая уже всерьез присматриваться к нашим соседям — экономически более развитым странам.

Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними… Почти вышло из обращения еще несколько лет назад мелькавшее тут и там не совсем понятное слово «рэкетир», его заменило родное и угрюмое «бандит». Между тем хорошо известно, что все лексические изменения в разговорном языке отражают прежде всего объективно происходящие в обществе процессы. В данном конкретном случае это свидетельствует о том, что наши отечественные гангстеры уже выросли из рэкетирских пеленок и, доживая бандитскую молодость, идут широкими шагами к мафиозной зрелости. Путь этот оказался на удивление коротким: время показало, что одного поколения было достаточно, чтобы пережить эпоху бандитского возмужания. В отличие от западных стран, где мафиозные традиции складывались десятилетиями (а то и столетиями), темпы развития российской организованной преступности можно без преувеличения назвать феноменальными.

И отчего-то никого из нас, живущих в «интересное время» россиян, совсем не удивило, что Москва и Петербург, например, превратились в некие подобия Чикаго 1930-х годов — со взрывами, автоматными и пулеметными очередями по ночам, с огромными взятками, которые берут государственные чиновники белым днем, со страхом, который приходит на наши улицы вместе с сиреневыми сумерками…

Да и почему мы должны этому удивляться, если даже с высоких трибун серьезные политики говорят нам о том, что через подобное уже прошли и Соединенные Штаты, и Италия с Францией, и еще бог знает кто — и ничего, живут же, притом живут неплохо.{ Кстати говоря, уже набившие оскомину аналогии с Соединенными Штатами 1930-х годов явно спекулятивны и не выдерживают никакой критики. В США в то веселое время были уже давно решены вопросы собственности и притом законодательно зафиксированы. Именно это обстоятельство стало гарантией того, что гангстерский беспредел будет обуздан. У нас же, в России, вопросы собственности толком не решены до сих пор. Они и не будут решены, пока ее делят… Причем делят до сих пор! Ушла первая волна передела собственности, сейчас, если верить специалистам, наступила вторая. Пусть не столь кровавая, как первая (на смену свинцовым аргументам все чаще приходят прикормленно-административные), однако выстрелы периодически звучат. Прокатившаяся в разных регионах страны (в том числе и в Питере) волна убийств чиновников и законодателей, преподносимых некоторыми СМИ как «политические убийства», на деле являются обычными разборками, где в роли конкурента оргпреступности нередко выступают уже сами представители властных структур.} Удивляет скорее другое. Во всех цивилизованных странах в период «интересного времени» разгула преступности происходило ужесточение уголовного законодательства, принимались срочные экстренные и чрезвычайные меры, а у нас — наоборот: мы становимся свидетелями либерализации законодательства, прежде всего, по отношению к представителям организованной преступности. Освобождение из-под ареста под огромные залоги? Угадайте-ка с трех раз, кто такие залоги может внести быстрее всех? Опротестование содержания под стражей до суда — кто может позволить себе нанять адвокатов, способных выиграть такие процессы?{ В ходе следствия по уголовному делу, возбужденному в отношении Валерия Ледовских, первоначальное обвинение (вымогательство и похищение человека) было переквалифицировано на более суровую статью 77 УК РФ — бандитизм. Однако спустя некоторое время Смольнинский народный суд освободил его из-под ареста на подписку о невыезде по состоянию здоровья. Более того, когда руководство фирмы «Интерконсалтинг», где Валерий Ледовских в то время числился заместителем директора, обратилось с просьбой отпустить его в заграничную командировку, следствие и на это согласилось, мотивируя свой положительный ответ тем, что обвиняемый ранее исправно выполнял все требования следствия и всегда являлся на допросы по первой повестке.} Ах, и это всем понятно? Ну до чего ж догадливый народ российский — все понимает, сказать только не хочет. Или не может? Или говорит, но его не слышат? Или слышат, но культурно объясняют, что законы новые писать — это не репу сажать и не на митингах орать. Правильно. Писать законы и конституции — дело сложное, нервное и неоднодневное. Особенно если толкают под локоть и бубнят в уши свое мнение.