Андрей Константинов - Бандитский Петербург. 25 лет спустя

Во-первых, говорилось о том, что водитель служебной «Волги» по необъяснимым причинам нарушил правила, сделав левый поворот через двойную сплошную линию. Во-вторых, коллеги Савицкого рассказали, что покойного уже обстреливали в Челябинске, куда он ездил во время избирательной кампании. В-третьих, стало известно, что 13 декабря Виталий Савицкий должен был встретиться с одним известным петербургским журналистом и передать ему некие материалы, которые могли скомпрометировать кое-кого из соперников погибшего по предвыборной гонке. Ну и, наконец, в-четвертых, за рулем злополучного «мерседеса» сидел не просто сотрудник охранной фирмы, а хорошо известный в определенных кругах Петербурга Александр Иванович Ткаченко. Обычно информированные эксперты, услышав это имя, понимающе кивают и начинают говорить о пермской группировке, одной из самых сильных в городе на Неве, ориентированной на авторитетных воров, таких как Якутенок и Макар. Все это плюс то, что Савицкий всегда считался активным борцом с разными сектами, заполонившими Россию, действительно заставляло задуматься. Однако в той истеричной предвыборной обстановке вполне могла сложиться ситуация, когда в темной комнате начнут активно искать отсутствующую напрочь черную кошку.

Да, действительно, водитель «Волги» грубо нарушил правила, однако ничего необъяснимого в этом не было — в том месте Свердловской набережной при повороте на Феодосийскую правила нарушаются десятки раз на дню, если поблизости нет гаишников. Это знает любой автолюбитель, пользующийся этим маршрутом. К тому же на момент аварии было уже темно, двойную сплошную полосу не видно под грязным снегом. От злополучного поворота до ближайшего светофора достаточно далеко, и встречные машины могут набрать вполне приличную скорость. Водитель гаража мэрии скорее всего просто торопился. Против версии теракта говорит, кстати, и именно то обстоятельство, что в «мерседесе» сидел такой серьезный человек, как Ткаченко, да еще не один, а с барышней. К заказным ликвидациям обычно привлекают менее известных людей, да и рассчитать время под такой ювелирно точный боковой удар под силу разве что киношным суперменам уровня Рэмбо, Джеймса Бонда или Бэтмена. Что касается того компромата, который Савицкий якобы собирался 13 декабря передать журналисту питерской газеты, то его значение не переоценивал даже сам журналист.

Скорбь и горе коллег Савицкого понятны и вызывают уважение, но их заявление в этих обстоятельствах заставляет почему-то вспомнить и о том, что в предвыборной гонке многие претенденты на депутатские кресла пытаются набрать популярность как жертвы мафиозных преследований (раньше беспроигрышной темой было преследование со стороны КГБ и партийных структур).

Мафия у нас в стране действительно есть, с этим никто не спорит. Но трагедии, в которых эта самая мафия, как бы это помягче выразиться, «не при делах», в России все-таки еще случаются…{ Так, если припомнить другие случаи трагических смертей депутатов Государственной думы, то похоже, что мафия явно была не причастна к гибели Сергея Маркидонова (депутатская группа «Стабильность», убит 26 ноября 1995 года своим пьяным охранником); Валентина Мартемьянова (КПРФ, скончался 1 ноября 1995 года от травм, полученных в результате разбойного нападения); печально известного Льва Рохлина (в деле об убийстве генерала окончательной ясности нет до сих пор, однако бытовая версия представляется наиболее убедительной).}

В 1995 году преступные сообщества и группировки Петербурга жили полнокровной насыщенной жизнью, мало обращая внимание на уже даже не смешные заверения властей об «активизации решительной борьбы с организованной преступностью». По данным ГУВД Санкт-Петербурга, только за 10 месяцев 1995 года было зарегистрировано более пятисот преступлений с применением огнестрельного оружия и взрывчатки и более восьмисот умышленных убийств. И не будем обманываться этими цифрами. Далеко не все выстрелы регистрируются милицией, а многие жертвы бандитских разборок лежат не найденными в болотах и озерах Ленинградской области, под асфальтом на трассах и в других укромных местах, числясь пропавшими без вести. Точное их число не знает никто, но о размахе бизнеса заказных ликвидаций в городе можно судить, например, по такому любопытному факту: несколько информированных источников на полном серьезе говорили о том, что в Петербурге появился некий Диспетчер, у которого при желании по телефону можно заказать киллера…

В 1995 году Питер стал выходить на особое место в жизни организованной преступности в России. В кругах авторитетных экспертов стали поговаривать о том, что вскоре город на Неве может стать своеобразной столицей преступного мира. Этой тенденции способствуют два обстоятельства — близость границ («у нас рядом Чухня и прибалты-рыбоеды») и возможность делать быстрые деньги. В начале 1990-х оргпреступность делала деньги преимущественно на «металлической теме» — контрабанде цветных и редкоземельных металлов. Естественно, что на этом деле в первую очередь разбогатели те группировки, территориальное местонахождение которых так или иначе позволяло претендовать на контроль какого-то участка движения вывозимых из страны металлов. А поскольку цветные металлы из России в Европу вывозились преимущественно через Белоруссию, Латвию, Эстонию и Финляндию, этот бизнес стал контролироваться именно питерскими группировками (в первую очередь, тамбовцами), которым удалось подмять под себя львиную долю контрабандного потока стратегического сырья в Северо-Западном регионе России.

Нет, конечно, никто не собирается оспаривать заслуги Москвы в нелегком деле развития отечественных мафиозных структур, но именно в 1995 году московские банды начали в массовом порядке прокручивать свои деньги через Питер. Преступные диаспоры этих двух городов стали все теснее замыкаться друг на друга, как Одесса-мама и Ростов-папа в свое время. Так, в частности, по нашим сведениям, у тамбовских и солнцевских в свое время были налажены контакты как раз таки по части «металлического бизнеса». Солнцевские были одной из немногих группировок, получивших от тамбовских своего рода лицензию на работу со скандинавами и прибалтами. Еще одной московской группировкой, приоритетами которой являлись операции по сбыту цветных металлов в Прибалтику, была так называемая ступинская ОПГ (возможно, это было связано с тем, что у ступинских всегда были неплохие отношения с солнцевскими).

Однако самой выгодной темой, на которой преступные сообщества Петербурга делали свой нелегкий бизнес, к 1995 году стала торговля наркотиками. И это весьма показательно, потому что еще в 1994-м приоритет отдавался освоению торговли энергоносителями, а до этого — цветными металлами.{ Эти темы, естественно, тоже не исчезли в никуда. Просто к тому времени ряд законодательных лазеек в части экспорта сырья наконец был прикрыт, да и государственные границы сделались менее прозрачными. Соответственно металлические операции стали не такими прибыльными, как раньше. Что же касается торговли энергоносителями, то в этой сфере к тому времени уже столь плотно закрепились тамбовские и казанцы, что другие группировки были вынуждены признать свое поражение и переключиться на другие источники извлечения доходов.} Динамичность смены приоритетов в среде организованной преступности — один из главных показателей ее гигантского потенциала.