Андрей Буровский - Феномен мозга. Тайны 100 миллиардов нейронов

Население этих агломераций третьего мира еще больше, чем европейских, а жизнь в них куда более сурова. Из Бразилии пришло слово «бидонвилль» – район, дома в котором построены из старых бидонов (откуда и название), листов картона, обрезков досок, битых, выброшенных строителями кирпичей и так далее. К началу 1960-х годов из 8 млн населения столицы Венесуэлы, Каракаса, 5 млн жили в бидонвиллях. Из 11 млн населения Большого Рио-де-Жанейро – 7 млн. Из 8 млн жителей Большого Бомбея – 6 млн.

К 1970-м годам 40 % населения США жило в 16 громадных агломерациях. 60 % населения Британии – в 3 агломерациях, 40 % населения Франции – в 2 агломерациях, 45 % населения Уругвая в 1 агломерации, 40 % населения Аргентины – тоже в 1 агломерации, 40 % населения Греции – в одной агломерации. Примеры можно приводить до бесконечности.

Но агломерации продолжали расти! Как раньше сливались города, теперь сливались агломерации, границы между ними размывались.

Вдоль атлантического побережья США возник район сплошной застройки, который тянется на 1000 километров и достигает 200 километров в ширину; это объединились агломерации Бостона, Нью-Йорка, Филадельфии, Балтимора, Вашингтона. Здесь живет больше 40 млн человек – каждый седьмой американец.

Для таких сверхгородов пришлось найти еще один термин: мегалополис. Само слово состоит из двух греческих корней: «мегалос» – большой, и «полис» – город. Иногда его упрощают: мегаполис.

В США возник еще один мегалополис: Южнокалифорнийский, с населением в 15 млн человек. В Японии – Токийско-осакский (55 млн чел.). В Германии – Рейнско-рурский (12 млн), в Британии – Лондонско-ливерпульский (30 млн человек).

Мегалополисы возникают и в слаборазвитых странах – в Бразилии между Рио-де-Жанейро и Сан-Паулу, протяженностью почти в 500 километров и с населением в 35 млн человек. В нем живет каждый пятый бразилец. Буэнос-Айрес и Мехико разрослись так, что их уже и агломерациями не назовешь.

В России к началу XX века агломерациями были Москва и Петербург. При советской власти рост городов старались сдерживать – но агломерациями стали Киев, Казань, Новосибирск, Пермь, Екатеринбург-Свердловск, Омск, Ростов-на-Дону, Воронеж, Ташкент, Самарканд, Алма-Ата.

Уже начал формироваться Московско-Петербургский мегалополис – вдоль железной дороги. Протяженность этого мегалополиса составит порядка 600 километров, население – до 50 млн человек.

Сейчас в этом районе живет до 30–35 млн человек, и никуда уезжать они не собираются.

До 80 % населения России концентрируется в трех регионах: Московско-Петербургский мегалополис, Кубань-Ставрополье, от Терека до Ростова-на-Дону, хлебородный теплый юг (здесь население распределено более равномерно).

Третья область концентрации – окрестности Транссибирской магистрали, Урал-Сибирь. Здесь от Перми до Иркутска живет до 30 млн человек. 25 млн из 30 млн жителей Сибири обитают в пределах 200 километров к северу или югу от Транссибирской магистрали.

В каждом крупной городе концентрируется капитал: финансовая власть.

В агломерациях и мегаполисах очень разнообразное хозяйство (говоря научным языком – гетерогенная инфраструктура).

В них всегда требуются более разнообразные работники. В Нью-Йорке работают люди больше чем 3 тыс. специальностей. В столице штата Алабама, Монтгомери, с его 250 тыс. населения – не более 500. А в каком-нибудь Серебряном Ручье, где живет 3 тыс. человек, специальностей может быть 20–30. Чуть что посложнее – зуб вырвать – и уже надо ехать в другое место.

Основные учебные заведения тоже лежат в агломерациях.

Все это приводит к тому, что в агломерациях легче, удобнее вести экономическую деятельность. И выгоднее. Чем крупнее населенный пункт – тем больше денег дает одна и та же работа.

А рядовому человеку тут удобнее жить. Всего много, все разнообразное, какую-нибудь работу да найдем. Ведь даже и в бидонвиллях порой недоедают, нуждаются в более разнообразном питании – но от голода почти никогда не умирают.

К тому же тут больше шансов. Даже с хорошей работой и зарплатой в маленьком городке вот тебе потолок – и все, и выше не прыгнешь. В агломерации всегда есть хоть маленький, но шанс.

Каждый крупный населенный пункт связан с другими, поменьше. Агломерация устроена не равномерно и не справедливо. У нее есть центр – средоточие финансовой власти, и есть периферия, население которой работает в центре, получает свои не очень большие деньги… и знает свое место.

Это хорошо видно на примере Москвы – центр этой агломерации очень хорошо очерчен Кольцевой дорогой. Есть мир в пределах кольцевой дороги, и есть мир за ее пределами; два мира, два образа жизни.

Так устроена любая агломерация, только приметы центра и периферии в них другие. Чем больше агломерация, тем больше по размерам и населению как центр, так и периферия, но принципиально ничего не изменяется.

С агломерациями связаны населенные пункты поменьше. Промышленное производство в этих населенных пунктах связано с производствами агломерации, работает по заказам из ее центра. Это выгодно центру – чем дальше от агломерации, тем меньше стоит один и тот же труд. Это выгодно периферии – без финансовых влияний Центра она будет жить еще хуже.

Так щупальца агломераций протягиваются далеко вокруг, втягивая многие и многие населенные пункты – в том числе вдалеке от агломерации. И хорошо, если протягиваются! Давно прошли времена, когда вдали от городов стояли благополучные, уверенно-сытые деревни. Этого нет. Там, где нет возможности сбывать свою продукцию, невыгодно сеять хлеб и разводить скот. Там умирает всякая жизнь, а люди уходят поближе к трассам и городам.

Чем дальше от центра агломерации – тем больше нищеты и убожества, отчаяния и безнадежности, вплоть до полного исчезновения цивилизации. Чем ближе к центру, тем жизнь становится все более и более сытой, обеспеченной, все ярче, интереснее и современнее.

Любая агломерация и мегалополис хорошо связаны с другими агломерациями и мегалополисами. Между ними постоянно летают самолеты, ходят поезда, теплоходы и автобусы. Между ними прекрасная связь: телефон, телефакс, факс, электронная почта.

Красноярск находится на расстоянии 3500 километров от Москвы – это всего 5 часов на самолете. Село Ермаковское на юге Красноярского края от Красноярска отделяет 500 километров – но самолеты до него не летают, а автобусом вы будете ехать 10 часов.

Но Ермаковское – это районный центр, он лежит на трассе, и в него ходит автобус. В Красноярском крае много сел, в которые вообще не ходит транспорт. Добираться до них дольше, чем лететь до Домодедово или Внуково.