Герд Бухгайт - Абвер - «щит и меч» III Рейха

Поскольку роты 800 го батальона особого назначения (БОН) были оснащены только легким стрелковым оружием, они не были пригодны для решения крупных боевых задач. Но если вначале их целью было недопущение взрыва важных объектов, таких, как мосты, транспортные сооружения, плотины и дамбы, то позднее применение этой спецчасти стало таким разнообразным, что охватывало все мыслимые формы и методы, присущие операциям разведывательно-штурмового характера при полной или частичной маскировке. При частичной маскировке использовались характерные части формы одежды противника и его вооружение. При открытии огня эти атрибуты должны были сбрасываться. Полная же маскировка была нужна для того, чтобы вызвать у противника панику стрельбой «своих войск» и за счет этого быстро выполнять поставленную задачу. Подобные боевые действия осуществляются вне законов и обычаев войны. Поэтому участие в столь опасных действиях в тылу противника или во фронтовой зоне, а равно как и просто принадлежность к 800 му батальону особого назначения могло иметь место только на добровольной основе. Это было возможно только до 1943–1944 гг., после чего об этом уже не могло быть и речи. После отчаянных оборонительных сражений обстановка на фронтах изменилась настолько, что за отсутствием добровольцев приходилось довольствоваться обычными солдатами. Но к этому времени «Бранденбург» превратился в обычную войсковую часть, которая лишь очень редко осуществляла спецзадания.

Решающим моментом всех спецопераций, использующих военную хитрость, является необходимость быстрейшего подхода передовых отрядов наступающих войск к месту проводимой спецоперации, чтобы тактически и даже оперативно закрепить достигнутый успех. Для этого роты 800 го БОН придавались армиям, командование которых и ставило перед ними соответствующие задачи. Так, 3 я рота была придана 4 й армии. За период подготовки к наступлению на Западном фронте численность ее возросла до 250 человек, и личный ее состав ежедневно проводил тактические занятия на местности и на ящике с песком, точно воспроизводящем районы предполагаемых действий. На каждый объект назначалось по необходимости от 3 до 15 человек, каждый из которых выполнял свою функцию при полной взаимозаменяемости членов группы.

Управлению «Абвер/Аусланд» было поручено, сообразуясь с общим планом оккупации Голландии, Бельгии и Люксембурга, подготовить мероприятия, которые позволили бы с помощью военных хитростей захватить важнейшие мосты через реку Маас у Маастрихта (два шоссейных и один железнодорожный) и у Геннепа (шоссейный и железнодорожный). Только при этом условии немецкие войска могли быстро достигнуть укрепленной линии Пеель в Голландии, а в дальнейшем деблокировать свои парашютные десанты, сброшенные у Роттердама. Но тут возникли трудности с приобретением образцов бельгийской форменной одежды, и бдительность бельгийских властей в этом вопросе чуть не поставила под угрозу всю эту затею.

Акцию с захватом мостов через Маас у Маастрихта провело подразделение добровольцев, подготовленное центром абвера в Бреслау. Ранним утром 10 мая 1940 г. передовой отряд, которому были приданы фальшивые «голландцы», покатил на велосипедах через Ситтард в направлении Маастрихта. Там поднялась дикая стрельба, в ходе которой погиб и сам командир «голландцев» лейтенант Хоке, а все три моста через Маас взлетели на воздух: наши диверсанты не успели разрядить подрывные заряды. И все мероприятие провалилось. Но, к счастью, акция близ Геннепа удалась. Силой одного разведдозора из 1 й роты 800 го батальона мост через Маас был захвачен еще до часа «Икс», и, пока ошеломленные голландцы приходили в себя, по мосту уже двигались немецкие танки. Хитрость же заключалась в том, что в составе дозора было несколько «военнопленных немцев», которых дозор «конвоировал» в штаб, а у каждого «пленного» под одеждой были автоматы и гранаты. Что же касается «конвоиров», то они были представлены агентами абвера, работавшими в Голландии. На них была форма голландских пограничников. Таким образом, именно здесь, у Геннепа, было впервые достигнуто тактическое взаимодействие солдат и агентов. Иными словами, здесь были связаны в едином действии чисто военная акция и мероприятие тайной службы. У 3 й роты 800 го БОН, получившей 9 мая приказ на марш, была задача не допустить подрыва 24 объектов в Бельгии и трассировать уже разведанные агентами минные поля, облегчая продвижение своих войск. Подразделения роты скрытно подошли к намеченным объектам и атаковали их. Противник был так ошеломлен, что абверовцам удалось сохранить 18 из 24 объектов.

Если на северном участке, где группой абверовцев 3 й роты командовал лейтенант Хюттен, погибший потом в России, все совершилось легко и без кровопролития, то на центральном абверовцы столкнулись с атакующим бельгийским мотоциклетным батальоном, который понес большие потери и был обращен в бегство. Серьезный бой завязался в районе Сен-Вит, где бельгийские горные стрелки оказали сопротивление, но потом сели на шедший на запад поезд. Сторожевая команда бельгийцев, услышав стрельбу на станции, успела взорвать свой мост, но три других моста в этом районе уцелели. В целом действия 3 й роты 800 го БОН были весьма успешными.

Во второй фазе Западной кампании один из взводов 1 й роты 800 го БОН был задействован 19 июня 1940 г. на «линии Мажино» в Верхнем Эльзасе. Взвод имел задачу после прорыва передовых отрядов немецких войск через укрепленные районы Маттсталь и Виндстейн выйти вперед к нефтепромыслам у Пешельброна и не допустить их подрыва. Благодаря быстрым действиям войск взводу удалось незаметно подобраться к объекту и внезапным ударом его захватить. Занятые последними приготовлениями к взрыву французские саперы были захвачены врасплох и взяты в плен. В этой акции участвовали два немецких сапера [212].

Непосредственно после французской военной кампании капитан Хиппель предложил шефу абвера отправить его с тремя ударными группами по воздуху в район Барка в Киренайке с заданием взорвать несколько шлюзов Суэцкого канала. Арабских добровольцев у него было для этого вполне достаточно. Если бы это удалось, можно было бы предпринять и дальнейшие наступательные акции в направлении Ближнего Востока, Ирана и далее. Канарис отклонил это предложение, т. к. его надо было согласовывать с итальянцами, да и у фюрера в данный момент были другие стратегические планы.

Успехи подразделений 800 го БОН в Западной кампании способствовали тому, что как в ОКВ, так и в ОКХ появился растущий интерес к развитию этого особого рода войск. Батальон был усилен и превращен в 800 й учебно-строительный полк особого назначения. 1 й батальон нового полка остался под командованием капитана Хиппеля в бывшей казарме артиллерийского полка рейхсвера на окраине Бранденбурга. Там же располагался и штаб полка, пока его не перевели в Берлин. 2 й батальон был расквартирован в Унтервальтерсдорфе под Веной во главе с капитаном Якоби, а 3 й батальон (командир — капитан Рудлеф) обосновался сначала в Ахене, а потом в Дюрене. Командовал полком майор Кевиш, а затем его сменил подполковник Хелинг фон Ланценауэр. Дислокация батальонов обуславливала и районы их действий. Так, 1 й батальон предназначался для тогда еще только планировавшейся кампании на востоке, 2 й — для юго-восточного театра военных действий, а 3 й — для действий на западе, в частности для операции «Зеелёве» («Морской лев»), которая предполагала вторжение в Англию, но так и не состоялась.