Мэри Роуч - Кадавр. Как тело после смерти служит науке

Счастье, что это так, иначе песня в исполнении Селин Дион звучала бы как «Моя печень принадлежит тебе», а в кинотеатрах шел бы фильм «Печень — одинокий охотник». В каждой испанской песне о любви, в которой есть слово corazon (а оно есть во всех испанских песнях), появилось бы менее мелодичное higado, а на наклейках на автомобильных бамперах замелькала бы надпись «Я [символ печени] моего пекинеса». — Примеч. авт.

Впрочем, дневник Ватта был бы заполнен записями даже в том случае, если бы он не имел ни одного пациента, кроме себя самого. Если верить биографии Ватта, составленной доктором медицины Р. К. Френчем, врач страдал от подагры, спазмов в кишечнике, «частого скопления газов», «расстройства желудка», «ветра в желудке», ночных кошмаров, головокружения, слабости, депрессии, диабета, имел лиловые пятна на бедрах и голенях, кашлял «с выделением плотной мокроты», а также, по словам двух коллег Ватта, был ипохондриком. Когда он скончался в возрасте пятидесяти двух лет, в его груди было обнаружено «около пяти фунтов жидкости, смешанной с веществом желеобразной консистенции и синеватого цвета», «красное пятно размером с шиллинг на слизистой оболочке желудка», а также камни в поджелудочной железе. (Вот что происходит, если вашу биографию пишет врач.) — Примеч. авт.

Что происходит в подобных экспериментах? Трудно сказать. Возможно, остались незатронутыми какие-то участки мозга. Возможно, сам доктор Реди в ноябре потерял часть своего мозга через отверстие в черепе. — Примеч. авт.

Люди не хотят признавать, что Томас Эдисон был чудаковат. В доказательство своей точки зрения я приведу один фрагмент из его дневника, касающийся человеческой памяти. «Мы ничего не помним. За нас это делает определенная группа маленьких человечков. Они живут в той части мозга, которую называют „центром Брока“. Здесь может быть двенадцать или пятнадцать групп, которые сменяют друг друга, выходя на работу в разное время, как люди на фабрике. Таким образом, вспомнить какую-то вещь можно путем контакта с той сменой, которая была на службе в тот момент, когда была произведена запись». — Примеч. авт.

Если только семья X не планирует хоронить ее голой в открытом гробу, никто из присутствующих на похоронах не сможет определить, что у нее изъяты внутренние органы. Только иногда при заборе тканей, включая кости рук или ног, тело слегка изменяет вид. В таком случае бывает необходимо вставить пластиковую трубку или штырь, чтобы конечности не были расплющены, как лапша, а имели обычную форму. Так легче и работникам похоронного бюро, и всем, кто будет видеть тело. — Примеч. авт.

Демихов Владимир Петрович (1916—1998) — советский ученый-экспериментатор, один из основоположников мировой трансплантологии; лауреат Государственной премии СССР (1988). — Примеч. пер.

Когда Демихову надоело пересаживать головы и органы, он начал пересаживать сразу по половине туловища собаки. В его книге приводится описание операции, в которой две собаки были располовинены на уровне диафрагмы, а затем их верхние и нижние части были сшиты между собой. Как объяснил ученый, такой подход помогает сохранить время по сравнению с пересадкой двух или трех индивидуальных органов. Учитывая, что поврежденные спинномозговые нервы восстановить не удается и нижняя часть туловища останется парализованной, подобный подход не вызвал большого энтузиазма медиков. — Примеч. авт.

Легендарная журналистка, любившая задавать неприятные вопросы главам государств, от Киссинджера до Арафата («человека, рожденного, чтобы раздражать»). Фаллачи задела Уайта тем, что придумала имя никому не известной лабораторной обезьянке, чей мозг она увидела отделенным от тела, и написала примерно следующее: «Пока происходило изъятие мозга, никто не обращал внимания на безжизненное тело Либби. Профессор Уайт мог бы подсоединить и его к источнику крови и заставить жить без головы. Но профессор Уайт не сделал этого, и тело лежит здесь, забытое всеми». — Примеч. авт.

Речь идет о Кристофере Риве (1952—2004) — американском актере, режиссере и общественном деятеле. Во время съемок одного из фильмов Рив упал с лошади и повредил позвоночник, в результате чего остался до конца жизни полностью парализованным. Рив не мог самостоятельно дышать, а говорил с помощью встроенного в трахею аппарата. — Примеч. пер.

В отличие от экскрементов мышей, лошадей, крыс, гусей, овец, мулов, обезьян или собак. Собачьи экскременты были также чрезвычайно популярны, особенно высушенные белые собачьи экскременты, из которых состояло широко известное в эпоху Возрождения лекарство Album Graecum. В сборнике Chinese Materia Medica упоминается не только собачий кал, но и экстрагированные из него зерна и кости. Для аптекарского дела это было время проб и ошибок. — Примеч. авт.

Во все исторические периоды больным эпилепсией приходилось нелегко. Среди лекарств от этой болезни можно назвать очищенные человеческие черепа, сушеные человеческие сердца, пилюли из человеческих мумий, мочу мальчиков, экскременты мышей, гусей и лошадей, теплую кровь гладиаторов, мышьяк, стрихнин, масло из печени трески и буру. — Примеч. авт.

Хотя я очень довольна тем, что живу в эру антибиотиков и клотримазола, меня печалит современная медицинская номенклатура. Если раньше люди болели золотухой и водянкой, теперь они болеют суправентрикулярной тахикардией и языкоглоточной невралгией. Пропали гнойный тонзиллит, сап и кожный сап. Прощайте, дикое мясо и размягчение мозгов, лишай и изнуряющая лихорадка! Даже названия прежних методов лечения звучат как высокая поэзия, навевают воспоминания. В сборнике Merck Manual за 1899 г. для лечения запоров предлагается «при утреннем одевании выпить маленькими глотками полный бокал Карлсбадской воды», а для лечения бессонницы — чудесный и загадочный «переезд подальше от моря». — Примеч. авт.

Шамов Владимир Николаевич (1882—1962) — советский хирург, лауреат Ленинской премии, генерал-лейтенант медицинской службы; считается основоположником советской трансфузиологии — Примеч. пер.

Петров Борис Александрович (1898—1973) — советский хирург, лауреат Государственной премии СССР, академик АМН СССР. — Примеч. пер.

Позицию Симса вы нигде больше не увидите, но на самого доктора Симса вы посмотреть можете. Сейчас он представляет собой статую в Центральном парке в Нью-Йорке. Если вы мне не верите, взгляните сами на с. 56 в книге «Романтика проктологии» (The Romance of Proctology). (Кажется, когда Симе стал практикующим врачом, он все еще был еще дилетантом.) P.S.: При беглом прочтении мне не удалось установить, в чем состоит романтика проктологии. — Примеч. авт.