На руинах Мальрока

Радовало то, что изобилия трупов не наблюдалось: за пределами Мальрока мертвецы встречались не слишком часто. Если чуяли нехороший запах, начинали поиск источника, и почти всегда это оказывалась ложная тревога: то козу одичалую собаки не доели, то армейская лошадь павшая. Вероятно, темным в деревнях было скучно, вот и собрались все в замке, где их и накрыли солдаты.

В таком крохоборстве провели весь день: ездили от деревни к деревне, осматривая поля, сады и виноградники. Складов продовольствия не обнаружили, да и не надеялись их найти за пределами цитаделей аристократов, но полезного нашлось немало. Поврежденные солдатами струги, лодки, рыбосушилки и коптильни с сохранившимися кое-где запасами соли; рыболовные снасти; инструменты в кузницах и амбарах; отличные целые дома, которые можно разобрать, пустив сухой лес на ремонт замковых построек. Завтра не будем посылать народ на лесозаготовки – здесь это делать гораздо удобнее. Сглупили мы, не подумав о таком сразу…

Эх, сколько работы предстоит: не знаю даже, за что хвататься в первую очередь…

И угораздило же меня стать кандидатом в аристократы фиг знает где, не имея никакой теоретической и практической подготовки для такого рода деятельности. Мои инструкторы и учителя к подобному повороту событий не готовили – главный акцент делали на вопросы, связанные с выживанием на первых порах и последующим сооружением резонатора, а остальное давали постольку-поскольку. Вот зачем мне было нужно раньше в строевом лесе разбираться, если я даже табуретки сделать не смогу? А теперь учись, Дан, учись – прямо по ходу дела учись…

Начинаю учиться: даже мне уже понятно, что материалов для ремонта замка в округе должно хватить. Бревна, доски, плахи, смола, гвозди, металл разный – все имеется. Так что этот вопрос мы закроем, и попотеть придется лишь с решением продовольственной проблемы: хоть еда здесь и нашлась, но скатерти-самобранки не оказалось.

В замок вернулись уже в сумерках, как раз к ужину. О потраченном дне не жалел: убедился воочию, что катастрофа, постигшая нас в горловине, не фатальна. Может, и придется сверлить на затягивающихся поясах новые дырки, но от голода вряд ли умрем.

Рыбаки тоже порадовали – озеро, как я и мечтал, оказалось богатым на добычу. По содержимому миски это легко понять: наваристая уха с увесистыми кусками белейшего рыбьего мяса и зелеными листьями неведомого растения, придающими пище специфический резкий запах и острый привкус. Дома я бы такое даже пробовать не стал, а здесь за обе щеки наворачиваю – после гостеприимства Цавуса меня теперь даже самыми экзотическими блюдами китайской кухни не смутить.

Рыбу можно вялить и коптить на зиму – соль для этого есть, а если поискать по всему побережью, то еще найдем: солдаты сараи по берегам сжигали нечасто – все зло предпочитали вымещать на жилых постройках. С мясом еще не знаю как получится – мы пока что ни одного кролика не поймали, хотя Люк уже рвется на охоту. Опять же одного его отпускать нельзя: в округе действуют непонятные шайки, и нам они точно не друзья.

Смешно – на кроликов придется посылать взвод охотников: в доспехах, с копьями, мечами и топорами. Я бы, конечно, крольчатине предпочел дикую свининку, но за одно подозрение в поедании хрюшек здесь могут на удобрения пустить.

До темноты выслушивал нудный доклад иридианских каменщиков и строителей – они перечисляли список повреждений и намечаемых работ по их устранению. Мой внутренний переводчик скрежетал зубами и рыдал, выдавая что-то вроде: «…Поперечных балок дубовых пятивершковых здесь понадобится аж четыре, а вот для глухого настила можно любые плахи брать, хоть начерно клиньями расколотые, лишь бы толщины были приблизительно одинаковой…» Надеюсь, эти мужики понимают, о чем говорят, – я лишь кивал с умным видом и озабоченно щурился, как бы просчитывая что-то в уме.

Из всего разглагольствования мастеров понял, что если их бригады не будут отвлекать, то они до осени успеют заделать пролом на перешейке и отремонтировать тамошнюю башню. А если им добавить работников, то и центральную до ума доведут, а может, и угловых парочку. Мне казалось, что даже если все до единого возьмутся за ремонт, то и до весны такого объема не осилят, но ругать мастеров за приписки не стал – уже сталкивался с профессионализмом иридиан и знал, на что они способны.

К полудню следующего дня починили струг, затопленный у причала перед замком. С такими суденышками обращаться умели многие, так что он сразу стал флагманом нашего рыболовного флота, к тому моменту насчитывающего уже четыре лодки. Они по всему берегу отыскивались: видимо, солдаты пустили их в свободное плавание, а ветер и волны принесли назад.

Сегодня я не стал устраивать разведывательных рейдов – людей отвлекать от работы неразумно. Помогать строителям тоже не стал. Негоже руководству за молоток браться: я не Петр Первый и здесь не Россия – люди не поймут. Да и чем я им помочь могу? Булат ковать? Ага – сейчас все брошу и начну ковать… давно пора по сюжету.

Бездельничать тоже не стал – начал проверять свою полубезумную теорию по поводу управляемого ускорения, свойственного носителям черных сердец. Для начала мне потребовались часы или другой способ измерения времени.

Как все просто сказано: «Потребовались часы». Будь дело на Земле – никаких проблем. Нет наручных, так мобильники сейчас разве что домашние животные не таскают (да и то имеются исключения): посмотрел на дисплей – и видно часы-минуты-секунды.

Здесь часов не было. Вообще не было – ни электронных, ни механических, ни будильников простых, ни даже башенных, огромных. Мобильников не было тоже. Сутки здесь делили на день и ночь, и каждое время суток еще на четыре части, так в разговоре и заявляя: «До полудня четверть осталась». Делали это, разумеется, «на глазок», и погрешность определения была высока, что, впрочем, из-за неспешности местного темпа жизни никого не беспокоило. Возможно, где-то существовали песочные часы, клепсидры [5] Клепсидра – водяные часы, прибор для определения промежутков времени в виде сосуда с истекающей струей воды. или иные доисторические устройства, но только я их не встречал. Даже Конфидус, самый образованный здесь человек, не смог понять, чего я от него добиваюсь, и в итоге предложил мне воткнуть палку в землю и следить за тенью.

Увы, солнечные часы меня не устраивали. Для моего эксперимента точность должна быть не ниже считаных секунд, а с ними ее не достичь. Поэтому пришлось напрягать мозг, пытаясь что-нибудь изобрести «на коленке».

Выход нашелся быстро – я остановился на все той же старой доброй «клепсидре», известной, если не ошибаюсь, еще со времен Древнего мира. Устройство ее было простым до безобразия: сосуд, заполненный водой, с отверстием в нижней части. Вода, естественно, через отверстие вытекала, и те, кто использовал это приспособление для определения промежутков времени, просто следили за уровнями, фиксируя начальный и конечный.