Казимир Малевич - Черный квадрат

Итак, до мая м<���есяца> я должен собрать денег хотя бы на летний отдых. На С<���офью> Мих<���айловну> нельзя рассчитывать, не доживет, третий м<���есяц> уже пошел, <���как> лежит. Нужно сильно кормить и проч. Посылка еще не получена в Кубу <���Комиссия по улучшению быта ученых>. Halle говорила мне, что она в Москве читала доклад и хотела сказать обо мне и влиянии Супрематизма на Западе, но старый идиот Эттингер [238]не посоветовал ей это делать. Я передал ей новый рисунок арх<���итектурного> Супр<���ематизма> для помещения. Вы пишите о гонораре, если бы наладить мои письма в печать в журналах, то гонорар нужно собирать и класть там же в кассу на мое имя. Я получил от «Kestner Gesellschaft» [239]Hanower <���так!> предложение об устройстве выставки, но они хотят ее забрать, а я думаю, что ее нужно солидно обставить, и чтобы я с ней поехал, написал им условия и жду ответа. Если это не фикция. Вышлите Kunstblatt, в котором Вы поместили <���выдержки> из Книг<���и> о беспредм<���етности>.

Жму крепко Вашу руку

Ваш K.M.<���имир>.

<���Вертикальная приписка слева на полях:>

Если Kestner [240]действительно серьезно бы захотел мою сделать выставку, то я бы ее приготовил в Миров<���ом> Масштабе.

<���Вертикальная приписка справа на полях:>

Если Kunstblatt заплатил мне гонорар 25 рубл., хорошо бы было, если бы и в других журналах столько бы заработать, рубл. 200 к маю. Я бы уехал отдохнуть на лето. Blok, кот<���орый> выходит в Варшаве, в целом ряде №№ напечатал перевод «Нов<���ых> Сист<���ем> в искус<���стве>»; не знаю, будет платить за это или не полагается.

Из Ленинграда в Минусио близ Локарно,

4 февраля 1925 года.

Дорогой Лазарь Маркович.

Получил «Европу» [241], и действительно он мне принес удовольствие, как Вы пишите, не то от своего имени, не то от Эйнштейна [242], не то от Густава <���Кипенхейера> издателя. Но еще больше он удовлетворил меня, если бы я смог принять в нем участие своими последними работами, Теорией, философией и рисунками-проектами и проч.

Я Вам послал одно письмо о<���б> Идеологии архитектуры. Потом еще одно, но на эти письма не получил ответа от Вас [243]. Я хотел, чтобы целый ряд писем моих где-либо напечатать, но сейчас изменил эту мысль потому, что выдержки из «Книги о беспредметности» составили целую статью, и поэтому я решил отдать ее в цензуру для посылки Вам и для перевода на немецкий язык [244]. Если это Вас не затрудняет, если же затрудняет, то свяжите меня с каким-либо издательством, хотя бы Kunstblatt или, может быть, будет новый альманах издаваться, я бы тогда сладнал [245]хорошие материалы и начал бы постоянно корреспондировать всю деятельность астрономических наблюдений движения живописцев на западном полушарии и Северном Восточном. Я и Юдин ведем учет по специальным графикам моей лаборатории. В журнале Европа, да и вообще, все вещи старые и старые, новых нет, все перепечатки, а можно было бы двинуть в мир новую батарею. Если бы Kestner из Hanowera <���так!> понял бы это, то он устроил бы мои выставки и лаборатории, я бы заготовил выставку, о которой он не пожалел бы, а Вы для этой выставки перевод сделали <���бы> книги.

Итак. Я решил послать оригинал Вам для Напоwersko<���гo> Музея, доску [246]которую писал при Вас, кажется, Вы ее хотите, потом «Голову крестьянина» и «Садовника» [247]. Если действительно эту сумму денег можно получить, то хорошо, значит. Hanower Муз<���ей> дают 250, хорошо, 300 тоже ладно. Все равно скоро издохну. Болезнь жены и матери и многое другое так утомили, что ужас. Посылка получена на почтамте, но за нее наложили налог в 300 рублей, а у меня для марку для письма <���денег> нет. Так что благодарю благодетелей и очень извиняюсь за хлопоты, посылка пошла обратно, и через два месяца получат ее отправители.

1) Нужно связаться с разными журналами по Искусству (главное).

2) Нужно найти издателя на «Теорию о прибавоч<���ных> элементах».

3) Нужно устроить выставку на Западе моей лаборатории и других работ.

4) Нужно собирать Honorar за статьи, собирайте его у себя.

Вот как главнейшие заповеди, которые нужно осуществить, ибо наши лаборатории существуют последний год (нет денег); свободные панели остаются к нашим услугам, на них много вакантных мест.

Жду ответа на четыре пункта и письма вообще, по получении которого вышлю статью через цензуру.

Ваш К<���азимир>.

4 ф<���евраля 25.>

Из Ленинграда в Брионе,

11 февраля 1925 года.

Дорогой Лазарь Маркович. Получил от Вас <���письмо> от 1.2.25 год<���а>. Первые строки

1) меня привели в ужас, что Вы извиняетесь за то, что высказали сочувствие моей действительно тяжелой жизни. Но не в этом духе я Вам писал. Соф<���ья> М<���ихайловна> весьма тронута Вашим письмом, как и я, просит всегда передать свой привет. Она лежит уже 4 мес<���яца> в постели. Денег нет на кормежку, и должен смотреть и ожидать участи.

В Кубу был пересмотр списков, кому дать помощь, обеспечение (пенсию), и вот я числился в списках; была экспертная комиссия ученых, осматривала мои работы, и художественная комиссия совместно одобрили, и я думал, что мои дела будут блестящи, я буду получать 75 руб. Но при обсуждении в пленуме другая, противоположная группа стала доказыв<���ать>, что я идеалист, мистик и лишила этого пособия (это не жалоба, не поймите, что я жалуюсь).

2) Хотел Вам переслать картинки Супремы, но их нужно представить в особую комиссию по вывозу заграницу; налог такой суммы, которую ассигновал Hanow. <���Ганноверский> Музей, так что оплатить такой налог я не могу (это тоже не жалоба моя, не подумайте так).

3) Хотел продолжить посылать письма о<���б> архитектуре, но оказалось, что если окажется, что Вы их напечатаете, то тоже буду за это отвечать, <���их сначала> нужно предъявить в особую комиссию. Я так и сделал, собрался с силами и завтра посылаю Gustaw'u Kiepenheuer, другую думаю послать Вам, для все<���го> нужны деньги (тоже не жалуюсь, «Калейдоскоп» [248]пошлю Вам).

4) Остально<���е> содержание Вашего письма меня насмешило так, что давно так <���не> смеялся. Оказывается, что не Ольга Давыдовна Каменева прислала ко мне Halle, а Вы; так вот и пеняйте теперь на себя, «Новый Спас» отсюда и получился, я написал обыкновенную голову крестьянина, оказалось, что необыкновенная она, и действительно <���это так,> если посмотреть с точки зрения Востока, то она-то все то, что для западников обыкновенно, то для людей Востока становится необыкновенным, все обыкновенное обращается в Икону, ибо Восток иконный и есть, а Запад машина, предмет, сортир, утилитаризм, техника, и здесь завод и фабрики, это новый ад, из которого будут освобождены люди через новый образ, т. е. через нового Спаса. Этого Спаса я написал еще в 1909-10<-м> году, он через Революцию Спасом стал, революция его знамя только, тезис, через который он стал синтезом, т. е. «Новым Спасом», я об этом говорил и Halle; так видите, это не Энгр, Энгр ничего не сделает сейчас, и может сделать <���только тогда,> когда Пикассо и другие поймут безыдейное Искусство (беспредметность); уже из моей маленькой статьи (посланной Gustaw'), выдержки из «Мира как беспредметность», будет кое-что видно. Но Halle этого не поняла и не знает того, что все «новые Спасы» всегда ведут к старому Спасу, потому что он во всех веках один в разных видах. Так вот, я не пошел «мимо революции», наоборот, предвидел ее синтез еще в 1909-10<-м> году в новом Спасе. И это становится сейчас у нас в первую голову. Татлинская башня это фикция западной техники, он ее сейчас пошлет на Парижскую выставку [249]и, конечно, он может и писсуар железобетонный построить, чтобы каждый нашел себе утолок. Мне так все ясно, что без лампы могу написать и о Западе и Востоке; впрочем, когда прочтете «Утилитаризм и Художество», то увидите, ясно ли я вижу или нет.