Федор Раззаков - Гибель советского ТВ

В 12 часов тело Леонтьевой перенесли в храм Святого архистратига Михаила.

– Вы были для нас не просто красивой телеведущей! Мы выросли, впитав добро, что вы несли в дома с голубого экрана. Благодаря вам мир стал чище! – сказал отец Андрей, закончив заупокойное богослужение...»

«Комсомольская правда»: «В траурном карауле у гроба телеведущей отдежурили многие ульяновские VIP-персоны. А вот сын Дмитрий так и не приехал. Хотя многие были уверены, что на похоронах он все же появится. В толпе говорили разное – даже что он будто бы специально уехал за границу...»

«Твой день»: «На кладбище Людмила Михайловна едва держалась на ногах, но ни на минуту не отходила от могилки сестры, внимательно вглядываясь в лица мужчин, подходивших к гробу сестры. Женщина тщетно пыталась узнать знакомые черты. Она ждала, что вот-вот появится сын Валентины Михайловны Митя, как его называла тетя Валя, и успеет проститься с матерью.

– Мама, да не приедет Митя: он же тебе ясно сказал, что сейчас в Париже отдыхает и не сможет приехать, – шепнула Людмиле Михайловне дочь Галина.

За минуту до того, как гроб опустили в землю, Людмила Михайловна перекрестилась и тихонько сказала дочери:

– Бог ему судья!

Гроб великой артистки по старинной актерской традиции опустили под громкие аплодисменты...»

В одном из своих последних телеинтервью В. Леонтьева призналась: «Я не хочу больше жить, хочу умереть». Эта фраза не была случайной. Судя по всему, знаменитая телеведущая и в самом деле устала жить в этом мире, в этой стране. И дело было не только в том, что от нее по сути отвернулся ее единственный сын (ведь другие родственники, которых было много, ее не бросили – ухаживали за ней, как могли скрашивали ей досуг). Просто Валентина Михайловна поняла, что ЕЕ ВРЕМЯ БЕЗВОЗВРАТНО УШЛО. Время не меркантильное, душевное, человечное. Вместо него пришло другое время: жестокое, жадное, черствое. Когда мерилом всего и вся стали деньги и где ее родное телевидение, которому она отдала почти полвека своей жизни, превратилось в лавку для бесчувственных торгашей и менял, которые думают только о собственных барышах и совсем не заботятся о человеческой душе. Жить в этом мире Валентине Михайловне стало просто невмоготу.

То, что на похороны великой телеведущей не приехал ни один из сильных мира сего, глубоко символично. Да, они росли на ее передачах, но они стали другими людьми – уже не из ее мира. Они, наивные, думают, что их уход из этой жизни будет более красивым и звонким. Судя по всему, так и выйдет, поскольку деньги решат все (на них можно купить и место на престижном кладбище, и устроить вселенский пиар в СМИ). Но не все можно купить за деньги. Память о большинстве из этих людей растает как дым уже на следующий день после их похорон. А память о таких людях, как Валентина Леонтьева, будет храниться вечно, поскольку она служила той части народа, которая всегда составляла и будет составлять большинство.

И. Кириллов родился 27 сентября 1932 годав Москве. Его отец был журналистом, работал в «Воениздате», мать – библиотекарь.

После окончания средней школы в 1949 годуКириллов подал документы на режиссерский факультет ВГИКа, однако его не взяли – сказали, молод еще, иди на актерский. Кириллов так и сделал. Однако, проучившись всего лишь год на актерском, внезапно забрал документы и перевелся в театральное училище имени Щепкина при Малом театре. В период учебы женился. Его женой стала 19-летняя студентка Московского энергетического института Ирина Полякова, с которой он был знаком... с 11 лет. Они вместе росли в одном дворе и давно уже симпатизировали друг другу. По словам самого Кириллова, у него «это была любовь с первого взгляда. Я вышел зимой во двор и увидел замечательную девочку. Только почему-то с очень красным носом. Потом оказалось, что это она катала свою сестру на санках и замерзла...».

Встречаться друг с другом влюбленные стали в старших классах. Причем Ирина была девушкой видной, и желающих обратить на себя ее внимание среди мальчишек было много. Чтобы пресечь эти попытки на корню, Кириллов мобилизовал все свои силы – к примеру, провожал ее после школы, вооружившись колодезной цепью, ломом и даже топором! Еще тяжелее стало после того, как девушка поступила в институт, где на одну девушку приходилось сразу десять юношей. В конце концов нервы Кириллова не выдержали, и в 1953 годуон сделал Ирине предложение.

Через год после свадьбы Кириллов закончил театральное училище и был распределен в Московский Театр драмы и комедии на Таганке. Это распределение можно было назвать чудом, потому что в те годы существовало распоряжение министра культуры, согласно которому выпускники столичных вузов должны были направляться на работу в глубинку. Большинство однокурсников Кириллова покинули столицу, да и сам он мог отправиться в далекий Душанбе, но ему повезло – он попал на работу в театр, который находился в нескольких минутах ходьбы от его дома.

Однако творческая судьба молодого актера в этом театре не складывалась. Играл он в основном эпизодические роли, то, что называют «кушать подано». Как вспоминает сам И. Кириллов: «Это был не мой театр. Все время чего-то не хватало. Не было полной загрузки, что ли. Вот если бы с утра репетиция, маленький перерыв, еще репетиция, вечером спектакль и так каждый день, но нет же. Результат – масса свободного времени, много пришлось думать, страдать, искать что-то такое...»

Жили Кирилловы в те годы трудно. У главы семейства зарплата была мизерной – 690 рублей, еще меньше получала Ирина, работая инженером на ТЭЦ. Чтобы хоть как-то сводить концы с концами, Кириллову приходилось подрабатывать на стороне – вести самодеятельные кружки при каком-то заводе. Ютилась молодая семья в одной 15-метровой комнате, в которой, помимо них, проживали еще и родители Кириллова. Удобства в квартире были минимальные – не было горячей воды, ванной. Серьезно осложняли жизнь молодым трудные взаимоотношения, которые сложились между свекровью и невесткой. Короче, не сладко им жилось. Однако в 1957 годув жизнь Кириллова прочно вошло телевидение.

Случилось это совершенно случайно – летом того года молодого актера пригласили сняться в какой-то семейной викторине, а затем предложили поработать на Шаболовке в качестве ассистента режиссера в музыкальной редакции. И хотя золотых гор не сулили (зарплата ассистента равнялась зарплате Кириллова в театре), однако предложение было заманчивым – в перспективе можно было рассчитывать на должностное повышение (до режиссера), а с ним и на прибавку в зарплате. В общем, Кириллов согласился.

Вспоминает И. Кириллов: «Мне хотелось реализоваться. Я даже на курсы ассистентские хотел идти: в то время для того, чтобы стать ассистентом режиссера, надо было не только выучиться, но и несколько лет поработать по специальности. Это сейчас приходят режиссеры – 20 лет. Да что ты знаешь к этому возрасту?! Какой ты режиссер?! Короче, я начал с помощника: выходных не было, следовательно, и халтуры, а платили столько же, как в театре. Хорошо, что жена меня поняла, и так я остался там, где нахожусь по сей день...»