ИССЛЕДОВАНИЕ ХОЛОКОСТА. Материалы международной Тегеранской конференции 11-12 декабря 2006 года

Существует, по сути, два типа истории. Первый — это реальная память и отпечатки, которые часто безмолвны, но состоят лишь из картин и чувств. Во-вторых, есть история, одобренная государством и теми, кто в настоящее время находится у власти, история, которая множеством громких слов доносится до нас с различных трибун и кафедр. Мы всегда слышим громкие слова, о том, что необходимо учиться у прошлого. Но эти слова часто пусты и лишены реального содержания, относящегося к жизни и опыту. Люди уже научены. А если нет, то это потому, что они все еще верят правителям, вместо того, чтобы верить себе. Декретированная история, какими бы ни были ее постулаты, не имеет ничего общего с уроками истории. Она служит лишь для того, чтобы поддерживать силовую структуру.

Даже вращаясь вокруг тех, кого принято считать основными виновниками войны, — немцев, государственная пропаганда неэффективна и не соответствует реальной жизни людей. Немцев, в отличие от всемирного и постоянного диктата свыше, уважают реальные люди во всем мире, они даже популярны. Поэтому тем большее негодование вызывает тот факт, что в последнее время немцы все чаще позволяют привлекать себя к участию в войнах. Эти немцы портят нашу добрую репутацию и вызывают ответную враждебность, в то время как в реальности мы стремимся только к мирным и дружественным отношениям с другими народами.

Почему теперешнее немецкое правительство продолжает создавать врагов для своих граждан? Ради совершенно чуждых интересов! Ради интересов богатых американцев, которые захватили Афганистан и хотят использовать его в качестве базы для проведения дальнейших завоеваний в Азии, чтобы стать еще богаче. Ради интересов людей, которые верят, что они могут экспроприировать целую страну и изгнать ее население, ради тех, которые сейчас вынуждены защищаться от обездоленных и изгоняемых. Ради этого линкоры, носящие имена наших гордых германских земель и племен, патрулируют сегодня берега Среднего Востока. И эти действия поддерживает пропаганда, которая постоянно кричит о «демократии» и «западных ценностях». Конечно, официальная история подобна мантре и должна служить своей цели, мы же должны «извлечь урок» из этого. Естественно, таким образом позорно оправдывается насильственный экспорт государственных штампов. Понятие национального самоопределения полностью исчезло из синхронно работающих средств массовой информации…

Те, кто делает вид, что уважают западный идеал свободы мнений, читают лекции по всему миру и при этом экономически и с помощью военной силы контролируют другие страны, страны, которые должны управлять собой сами. Очевидно, что все разговоры о демократии и истории, из которых мы должны извлечь урок, — полная ложь. Кто является поджигателем войны и постоянно твердит нам о человечности? Кто проводит военные экспедиции и ведет разговоры о мире, который, очевидно, должен осуществляться военными средствами? Это немецким детям внушают, что они должны извлечь урок из истории? Детям, которые вынуждены выслушивать молебны бессердечной, механической пропаганды, которые позорно используют слова демократии и прав человека, и чья единственная цель — это война.

Понятно, в чьих интересах эта назойливая пропаганда ежедневно выливается на людей. Немцы были всегда честны, когда говорили, что никогда больше война не придет с немецкой земли, и никогда снова немецкий солдат не будет маршировать по другим странам. Они излечились от войны, у них ее было достаточно. Они не нуждаются больше ни в какой пропаганде или исторических уроках. Школа жизни очень эффективна.

Теперь стало ясно, почему эти постоянные исторические эксцессы муссировались годами в средствах массовой информации и в школах — чтобы держать немцев в распоряжении победителей той войны и в готовности для их дальнейших войн.

Немцы не долго удивлялись тому, как именно Израиль, единственный из всех стран, явно жаждал того, чтобы немецкие солдаты вмешались в события на Среднем Востоке, но вскоре они уже были готовы к услугам Израилю со своим оружием. Эти солдаты не только рискуют своими жизнями ради иностранных интересов, они активно поддерживают крайне несправедливую и недобрую вещь: насильственную имплантацию структуры, которая неизбежно должна стать врагом лишенных родины палестинцев и их союзников, так как это — система апартеида, которая строго отгораживает себя, по расовым признакам, от оккупированного населения и делает невозможным любой вид примирения с ним. А отсюда следует, что мы, немцы, также должны понять логику этой враждебности.

Мы все еще пользуемся хорошей репутацией среди большинства людей на затронутых (военными действиями) территориях. Если некоторые немцы желают умирать за иностранные интересы и за попрание законности — мы, во всяком случае, не позволим разрушить нашу хорошую репутацию. И мы, со своей стороны, не позволим разрушить мирное сосуществование народов.

Мы требуем безотлагательного возврата всех немецких солдат!

Я счастлив, что организаторы выбрали для проведения этой конференции день, который отмечается как Международный день защиты прав человека. Последнее время ситуация с правами человека на Западе значительно ухудшилась: люди, объявленные сеятелями ненависти, юридически преследуются согласно закону об антитерроре. Мы знаем, кого подразумевают под словами «сеятели ненависти» — ревизионистских историков. Их больше даже не подвергают судопроизводству. Скоро они исчезнут в тюрьмах без всяких юридических процедур. Чтобы остановить это зловещее развитие событий и сделать его обратимым, нам нужен воинский дух и радикальный возврат к нашим Западным ценностям.

В неоппозиционных немецких средствах массовой информации можно иногда заметить тихие протесты в отношении того, что людей, которые якобы что-то отрицают, подвергают наказаниям за это отрицание. (Между прочим, как можно определить, что кто-то что-то отрицает?) Писатель Бернд Вагнер написал 4 ноября 2006 г. в «Berliner Zeitung»: «Когда отрицание геноцида европейских евреев стало наказуемым правонарушением, не стало слышно никаких критических голосов. Но проблема таких мер ясна: тех, которые не желают учиться, невозможно обратить, они чувствуют себя мучениками, еще менее восприимчивыми к аргументам. Такой закон не защищает истину, но ставит ее под угрозу, превращая то, что окружено табу, в гетто, в котором становится рискованным даже думать об этом».

Бернда Вагнера можно простить, если он не слышал многочисленные критические голоса против параграфа 130 Уголовного кодекса: возможно, из-за их грубого подавления они звучали слишком слабо… Но что более интересно, это то, в чем Бернд Вагнер видит «проблему»: а именно: что «обращение» не склонных получать урок может не сработать. Он рассматривает законы как негодные средства для обращения. Но какое место обращение занимает в открытом и плюралистическом обществе? Вагнер говорит о «предполагаемой истине». Я, который считает себя западником, никогда не говорил бы о вагнеровской истине как «предполагаемой». Почему так? Я просто предоставил бы самому Вагнеру решать, что истинно, а что ложно. И если он держится за свою истину (которая заслуживает сегодня уважения), тогда я не допускаю, что он хочет чувствовать себя «мучеником». Согласно Вагнеру, «истина» (Которая? Абсолютная истина, объективная истина?) должна быть «защищена». В истинно Западном обществе никакая истина не защищена: истины существуют рядом друг с другом, или же они представляют себя, обсуждают или конкурируют на одинаковых условиях друг с другом.