Федор Раззаков - Скандалы советской эпохи

Поскольку инициатива развода исходила от Пьехи, Броневицкого этот уход оскорбил. Он предрек бывшей супруге скорый закат ее карьеры: мол, без меня и «Дружбы» (так назывался их совместный ансамбль, где он был художественным руководителем, а она – ведущей вокалисткой) ты – ничто. А Пьеха взяла да и создала собственный ансамбль, с которым стала готовиться к выступлению на Всероссийском конкурсе исполнителей советской песни в Сочи. И выступила там блестяще. И вообще после развода с Броневицким ее карьера если и не пошла резко в гору, то, во всяком случае, не остановилась. А вот Броневицкий былого успеха уже не имел, несмотря на то, что взял в свой оркестр молодую солистку.

В субботу 13 ноября 1976 годазавершился регулярный чемпионат страны по футболу. Чемпионами стали футболисты столичного «Торпедо», набравшие 20 очков, следом шли киевские динамовцы (18), а на 3-м месте расположились их одноклубники из Тбилиси (17). Настоящая трагедия пришла на улицу болельщиков столичного «Спартака» – их любимая команда впервыев истории отечественного футбола вылетела из высшей лиги в первую. «Спартак» набрал всего лишь 13 очков и занял предпоследнее 15-е место.

Между тем к своему вылету из высшего дивизиона красно-белые шли, можно сказать, целенаправленно. Кризис в команде наступил еще год назад, когда «Спартак» занял в чемпионате непривычное для себя 10-е место. Тогда были приняты экстренные меры, и руководство клуба омолодили. Но новые тренеры – Анатолий Крутиков и Галимзян Хусаинов – так и не смогли создать в команде рабочую обстановку. Как вспоминал начальник команды Н. Старостин:

«Более всего подводила Крутикова чрезмерная самоуверенность. Создавалось впечатление, что он решительно настроен произвести реорганизацию с помощью одного лишь топора. И началась обычная в подобных случаях чехарда с составом, что дается всегда легче. Пошли рискованные замены и перестановки без необходимых в такой ситуации осторожности и такта. Казалось, что старший тренер, не желая никого слушать (вот он, диктат!), вознамерился одним махом преобразить „Спартак“, сотворить что-то вроде чуда, благодаря чему сразу показать себя сильной личностью, утвердиться в числе лучших тренеров страны. „Спартак“ сделался как бы ставкой азартного, слепо верящего в удачу человека. И ставка эта была бита…»

Кстати, с назначением новых тренеров закатилась звезда самого Николая Старостина, которого заставили уйти с поста начальника команды (и это при том, то Николая Петровича в команде называли не иначе как Чапай за то, что он мог, как и легендарный комдив, повести за собой коллектив). Причем «ушли» Старостина со скандалом. Случилось это сразу после игры «Спартак» – «Милан» на Кубок УЕФА. Перед полетом в Италию, в аэропорту, трое спартаковцев были задержаны на таможне с валютой. Старостин бросился улаживать конфликт, взял всю вину на себя и добился-таки, чтобы всех трех «валютчиков» выпустили из страны. Однако «Спартак» бездарно проиграл игру со счетом 0:4, и это поражение дорого стоило Старостину, у которого было достаточно врагов в профсоюзах. В итоге Чапая отправили в отставку. Часть игроков команды попыталась заступиться за него перед секретарем ВЦСПС Богатиковым (это были «старики» во главе с Евгением Ловчевым), но их поход завершился неудачей. Тогда Ловчев предложил всем «старикам» написать заявления об уходе. Но те испугались (смелыми оказались только сам Ловчев и Михаил Булгаков).

В весеннем чемпионате 1976 года(в тот год проводилось два турнира – весенний и осенний, чтобы учесть интересы сборной, готовящейся принять участие в четвертьфинале первенства Европы, а также в футбольном турнире XXI Олимпийских игр) «Спартак» с самого начала плелся в самом хвосте, поражая своих болельщиков необыкновенно тусклой игрой. Расплата не заставила себя ждать: на игры команды стало приходить минимальное количество зрителей (например, за матчем против «Зари» наблюдала всего лишь одна (!) тысяча зрителей). И уже в весеннем розыгрыше «Спартак» опозорился, заняв 14-е место.

Однако даже после такого провала ни у кого из болельщиков команды и в мыслях не было, что в осеннем первенстве все обернется куда как печальнее. Тем более что в межсезонье «Спартак» сумел реабилитироваться. Он умудрился выиграть международный турнир в Пальма-де-Майорке, где победил английский клуб «Куинз парк рейнджерс» (3:0) и сгонял вничью с самой «Барселоной» из Испании (2:2). Но, вернувшись домой и вступив в чемпионат, вновь стал не похож сам на себя. Обстановка в команде ухудшалась с каждым днем. О том, какой она была, наглядно показывает случай с Олегом Романцевым. Он был приглашен в «Спартак» летом 76-гоиз красноярского «Автомобилиста» и был на хорошем счету у тренеров. Во всяком случае, тот же А. Пискарев в своем интервью «Вечерней Москве» за три дня до начала осеннего первенства сказал: мол, мы верим в Романцева и других молодых игроков. Как вдруг вскоре после начала чемпионата Романцев принимает решение покинуть именитый клуб. Много позже он сам раскроет тайну этого ухода:

«Коллектив в „Спартаке“ был не таким хорошим, как мне бы хотелось. Он очень сильно отличался от тех, в которых я играл в Красноярске как в баскетбольной, так и в футбольной команде. В то время в „Спартаке“ было два лидера, фамилий называть не буду, да это и не нужно. Они ненавидели друг друга, даже по утрам не здоровались, и каждый из них пытался перетянуть в свою группу большинство игроков. И как назло, поддерживающих ту и другую кандидатуру оказалось равное количество. На тренировках иногда доходило до того, что противники, если так можно назвать, уходили в крови. Эта атмосфера мне ужасно не нравилась, поэтому я запирался в комнате и читал. Но покоя практически не было, так как и я должен был принять чью-либо сторону. Соответственно, то одни приходили и приглашали посидеть чаю попить, то другие – музыку послушать. Но я говорил: „Нет, ребята, мое дело тренироваться и хорошо играть, а вы уж сами в этой ситуации разбирайтесь“. В общем, я не общался ни с теми, ни с другими. А потом взял и уехал…

Проснулся в шесть утра, разбудил Витю Папаева (мы жили с ним в одном номере), попросил его передать бутсы, которые я получил в «Спартаке», собрался и уехал. А чтобы меня где-нибудь не перехватили и не вернули назад, купил билет на поезд. Трое с половиной суток я ехал домой. С какого-то полустаночка отправил матери телеграмму, в которой сообщил, что жив-здоров, еду домой на поезде, но ты всем говори, что не знаешь, где я. Пока ехал, в Красноярск прилетали из «Спартака», чтобы забрать меня обратно, но не тут-то было! Возвратившись домой, стал играть в «Автомобилисте». Ну и, естественно, когда звонили из «Спартака», говорил, что не вернусь, что мне хватит высшей лиги, что могу играть только в команде. В тот момент мне не показалось, что «Спартак» был командой в полном смысле этого слова. Но не подумайте, что я сбежал из команды, как крыса с тонущего корабля. За «Спартак» я играл в первом круге, команда шла где-то пятой, так что и речи быть не могло, что она «вылетит» из высшей лиги…»