Федор Раззаков - Скандалы советской эпохи

Отметим, что заявить подобное главный идеолог имел все основания: ведь кинематограф в СССР был государственным и, значит, именно государство было заказчиком любого фильма. Вот если бы Рязанов снимал свои ленты на собственные деньги, тогда другое дело – сусловские претензии были бы неуместны.

Через несколько дней после этого – 24 октября– главный идеолог взошел на трибуну XXII съезда КПСС и произнес пламенную речь, в которой уделил внимание и рязановскому творению. Вот что он сказал:

«К сожалению, нередко еще появляются у нас бессодержательные и никчемные книжки, безыдейные и малохудожественные картины и фильмы, которые не отвечают высокому призванию советского искусства. А на их выпуск в свет расходуются большие государственные средства. Хотя некоторые из этих произведений появляются под таинственным названием, как „Человек ниоткуда“ (оживление в зале). Однако в идейном и художественном отношении этот фильм явно не оттуда, не оттуда (оживление в зале, аплодисменты). Неизвестно также, откуда взяты, сколько (немало) и куда пошли средства на производство фильма (на картину было затрачено 4,5 млн рублей. – Ф. Р .). Не пора ли прекратить субсидирование брака в области искусства? (Аплодисменты.)».

Несколько дней спустя словам главного идеолога вторили уже и популярные куплетисты Рудаков и Нечаев, выступавшие в концерте, устроенном для делегатов съезда:

Но и это было еще не все. 11 ноябряв газете «Советская культура» появилась статья за подписью В. Шалуновского, который наконец получил прекрасную возможность не скрываться под чужим именем и ударить по фильму от себя лично. Он и ударил, не стесняясь в выражениях. «Фильм не может заслужить иной оценки, кроме отрицательной… Картина оказалась слабой, сумбурной, а заключенные в ней идеи – весьма сомнительны» и т. д. и т. п. Вскоре после этого фильм сняли с проката и упрятали подальше от людских глаз.

После этого случая в формалистические дебри Эльдар Рязанов больше лезть не осмелится, предпочтя снимать доступное широким массам кино. В итоге уже следующая картина Мастера – «Гусарская баллада» – вернет его в разряд «кассовых» кинорежиссеров: фильм займет 2-е место в кинопрокате, собрав на своих сеансах 48 миллионов 640 тысяч человек.

Что касается фильма «Человек ниоткуда», то он пролежит на полке до 1988 года. После чего Госкино СССР и конфликтная комиссия Союза кинематографистов СССР примут решение о повторном выпуске фильма в прокат. Правда, вновь, как и раньше, он выйдет на экран без всякой рекламы, в количестве всего нескольких десятков копий. Но сделано это было отнюдь не из-за идеологических претензий: всем было понятно, что подобное кино вряд ли привлечет в кинотеатры большое количество зрителей.

Пик славы актера Павла Кадочникова приходится на конец 40-х – начало 50-х годов. Если точнее: с 1947(с фильма «Подвиг разведчика») по 1956(«Медовый месяц») год. Затем в творчестве популярного актера наступил некоторый спад. Нет, в кино он продолжал сниматься, однако отнести те его роли к настоящим открытиям было трудно. Чтобы не сидеть сложа руки, Кадочников в свободное от съемок время стал выступать с концертами. Именно последние и стали причиной громкого скандала, который случился с Кадочниковым в начале 60-х.

Все началось 5 сентября 1961 года,когда в газете «Труд» появилась статья «Автограф на судебной повестке», принадлежащая перу двух журналистов – Н. Бахтюкова и О. Кузнецова. Статью предваряло письмо Героя Социалистического Труда, знатного рабочего из Ленинграда В. Карасева. В нем рабочий сетовал:

«…С бывшим нашим рабочим, а ныне известным артистом Павлом Кадочниковым стряслась беда. Он сбился с правильной дороги, запутался в каких-то делишках, чуть не угодил на скамью подсудимых.

Как нам стало известно, прокурор Куйбышевского района Ленинграда решил не привлекать П. Кадочникова к уголовной ответственности, щадя его популярное имя. Но я, рабочий завода, давшего Кадочникову путевку в жизнь и в большое искусство, считаю, что об этом следует поговорить на страницах нашей рабочей газеты. Поговорить всерьез, без всяких скидок на громкое имя и прошлые заслуги».

Комментарий к этому письму получился куда как серьезный. Цитирую:

«Последние роли Кадочникова не идут ни в какое сравнение с теми, которые принесли ему славу. В чем же секрет „угасания“ таланта артиста, находящегося в расцвете сил? Павел Петрович объясняет: „Нет хороших ролей“. Может быть, это и так. Но нам думается, что причины не только в этом. Очень уж много сил, энергии и времени тратит артист на дела, далекие от искусства…

Солидные гонорары за участие в фильмах кажутся Кадочникову слишком скромными, доходы от выступлений, организованных Всероссийским гастрольно-концертным объединением, мизерными.

И чем больше он зарабатывал, тем больше скаредничал и прибеднялся на людях. Денег у Кадочникова «не хватало» даже на профсоюзные взносы. Активистам приходилось напоминать заслуженному артисту о задолженности. Павел Петрович, как правило, в таких случаях сперва «смущался», потом извинялся, но взносы не платил.

Дух стяжательства и наживы всецело завладел душой художника. Кадочников перестал задумываться над тем, какими путями приходят к нему деньги. Его беспокоило лишь одно – чтобы их было побольше. Стоит ли удивляться, что между заслуженным артистом и мошенником Андрейчуком сложился коммерческий альянс? Андрейчук, подвизающийся на студии «Ленфильм» в должности старшего администратора, умел «делать» деньги. Это устраивало Кадочникова. Артист Кадочников был популярен, и на его имени можно было недурно заработать. Это устраивало Андрейчука. Многоместный лимузин заслуженного артиста заколесил по городам и весям.

Пока Павел Петрович услаждал зрителей одной из трех своих концертных программ с подмостков переполненных клубов, его «антрепренер», уничтожив корешки фальшивых билетов и свернув афиши, проворно подсчитывал деньги. Выручку обычно делили в машине.

– Сколько сегодня? – осведомлялся Павел Петрович у Андрейчука и, выслушав ответ, совал пачку в карман. Машина трогалась с места. Расписываться в ведомости было не нужно.

Иногда Андрейчук организовывал сборные концерты, но эти выступления не пользовались особой популярностью у Андрейчука: его куш при дележе выглядел в таких случаях совсем скромным.

Страница за страницей листаем мы пухлое дело о частнопредпринимательской деятельности с целью личной наживы. Протоколы, допросы, вещественные доказательства, судебные повестки. Припертый к стене Андрейчук кается во всех смертных грехах. Он рассказывает всю подноготную. А Павел Петрович юлит. Он пытается уйти от ответственности, изворачивается перед следователем, лжет, путает следы.