Олег Давыдов - Места силы Русской Равнины. Том 2. Места силы 31–60

Но напряженность мест силы обычно не столько физическая, сколько смысловая 13 13 См. Том Третий, главу «Семьдесят шестое – Череменецкое озеро». . В Серпухове, например, можно заметить следы былой политической напряженности. Весной 1372 года Владимир Серпуховской женился на дочери главного врага Москвы великого князя Литовского Ольгерда. Это был обоюдоострый брак. С одной стороны он, вроде бы, ставил точку в изнурительной войне Москвы с Литвой (Ольгерд перед этим дважды выжигал московские посады, но не решался штурмовать Кремль). А с другой стороны этот брак создавал ситуацию недоверия между Владимиром Храбрым и Дмитрием Донским: мало ли какие сумасбродные надежды могут взбрести в голову зятю Ольгерда? Ведь политической программой последнего было: отобрать у татар все русские земли. И Владимир мог в этом очень помочь, если бы его можно было уговорить действовать в союзе с Ольгердом…

О политических раскладах того времени поговорим в своем месте 14 14 См. Том Четвертый, главу «Сто шестое – Старые Печеры». , а сейчас лишь замечу, что московское правительство очень боялось альянса Ольгерда с Владимиром. Смотрело на последнего косо и на всякий случай задаривало его. В частности, московский князь передал в его владения Галич, Дмитров и Радонеж, на котором стоял Троице-Сергиев монастырь (отсюда и тандем Владимира и Сергия). Конечно, ни до каких прямых конфликтов между Москвой и Серпуховом не дошло. И все-таки Владимир немного фрондировал. Высоцкий монастырь, выросший напротив Алексиева Владычного, стал своего рода памятником этому. Напряженность между двумя точкам силы по двум берегам Нары вобрала в себя и символически отобразила в себе ту напряженность, которая в тот момент начала нарастать в русской политической жизни.

В дальнейшем она многократно усилилась, ибо как раз в тот момент, когда было принято решение о строительстве второго монастыря на Наре, из Константинополя явился будущий патриарх Киприан и начались такие чудовищные интриги и такая рубка партий, что я умолкаю. Расскажу об этом подробно как-нибудь в другой раз 15 15 См. Том Четвертый, главу «Сто седьмое – Сергиев Посад». .

А что же Варлаам? Он был человеком чувствительным, чуял грядущее душой. Хотя и не понимал его сути. Когда в 1373 году увидал, что напротив его обители началось строительство нового монастыря, он просто буквально ослеп. Если угодно: отказался видеть чужой монастырь на горе за рекой. А через два года почувствовал, что умирает. Тут он послал к Алексию, попросил, чтоб тот пришел. Ибо обещал ему рассказать перед смертью о том, что видел, когда впал в состояние, которое сейчас бы назвали клинической смертью.

Владимир Храбрый и Дмитрий Донской

Владычный монастырь. Галки на кресте надвратного храма

мученика Феодота Анкирского

Вид на Владычный монастырь от Высоцкого

Алексий явился. Но Варлаам отказался говорить о видении. Под тем предлогом, что словом это нельзя произнести («так сие страшно было»), а написать невозможно, поскольку нет зрения. Тогда митрополит помолился, и Варлаам прозрел. И написал, что монастырь должен называться Владычний, а не Алексиевский, поскольку устроен промыслом Владычицы Богородицы. И еще: «Когда я упал, то увидел монастырь, держимый Ангелами, и Захарию, стоящего в дверях церковных, и Богородицу, входящую с ее родителями. Захария же Богородицу принял и посадил на третьей ступени». То есть Варлаам увидел сюжет «Введение Богородицы во храм» (о нем я отчасти писал в предыдущем тексте 16 16 См. главу «Тридцать первое – Ферапонтово». ), и это дало основание для того, чтоб назвать монастырь Введенским. Алексий по описанию Варлаама заказал икону, которая на многие века станет главной святыней монастыря.

Икона Введение Богородицы в святая святых,

заказанная Алексием по мотивам видения Варлаама

Почему Варлаам не мог описать видение устно? Скорей всего, это обусловлено различием функций левого и правого полушарий мозга. Мистическое видение должно восприниматься правым полушарием и своей непосредственностью ужасать человека. А будучи переведенный на левополушарный язык письменных знаков, становится деловым, абстрактным и вовсе не страшным. Хотя – как сказать. Когда Варлаам закончил писать, вдруг яркий свет озарил его келью. Тогда он позвал монаха Гедеона, тоже слепого, и положил ему руку на голову. Гедеон прозрел. Варлаам сказал ему: «Я сейчас умру, а ты приходи ко мне через три недели». Гедеон бросился возражать: «Пощади, молю тебя, я не готов». Не помогло. Ровно в намеченный срок несчастный скончался. И был похоронен рядом с Варлаамом перед входом в соборный монастырский храм монастыря – чтобы всегда видеть его.

Могила Варлаама у входа в Введенский собор Владычного монастыря. На каменную надгробную плиту, около которой стоит женщина, принято ложиться ничком. Это помогает от многих болезней

Тем временем Высоцкий монастырь разрастался. Его игуменом стал ученик преподобного Сергия Афанасий старший, человек ученый и книжный. Под его руководством монастырь стал рассадником византийской культуры. Ставленник греков митрополит Киприан, после временного примирения в 1381 году с Дмитрием Донским, вступил в тесный контакт с Афанасием. А в 1387 году Высоцкий игумен вместе с Киприаном отправился в Константинополь да там навсегда и остался, увлекшись переводами с греческого. Главный его труд – богослужебный устав «Око церковное» – лег в основу устава, которым до сих пор пользуется РПЦ.

Афанасий младший. Он был похоронен у входа в Зачатьевский собор Высоцкого монастыря. Сейчас его мощи открыты и находятся в Покровском храме Высоцкого монастыря

На место Афанасия старшего пришел его любимый ученик Афанасий младший. Это был великий аскет. Он умер в 1395 году от «старческого изнеможения» в возрасте 33 лет и был погребен против западных дверей соборного храма Высоцкого монастыря. На его похоронах случилась история, отчасти похожая на ту, что случилась, когда умирал Варлаам. Один из Высоцких монахов почему-то был зол на Афанасия. До того, что даже решил не участвовать в его погребении. И, как сказано в Житии Афанасия, «за это внезапно подвергся нападению нечистого духа». Сообразив, что это неспроста, монах бросился в церковь и пред гробом просил у аскета прощения. «После чего освободился от лукавого», – говорит Житие. Да только можно ли этому верить? Ведь сразу же после «освобождения от лукавого», в момент когда тело игумена опускали в землю, незадачливый монах вдруг свалился в открытую могилу. А когда его оттуда вытащили, сообщил, что Афанасий протянул ему руку из гроба и сказал: «Тебе, брат, суждено скоро оставить жизнь». На третий день бедняга умер.