Дайан Коенкер - SPAсибо партии. Отдых, путешествия и советская мечта

Стремление «нагрузить смыслом» досуговые поездки и отдых было важным элементом советской отпускной политики, которая характеризовалась поиском содержательности. Культивирование советских ценностей и норм, как считалось, привело бы к искоренению «вульгарных», «буржуазных» потребительских практик. Активисты туристического движения и руководство здравниц должны были разработать соответствующие нормы и правила поведения, а также следить за их исполнением. Далее будет рассказано, как одним из эпизодов в истории советского туризма стало затяжное противостояние между активистами, пропагандировавшими активные, нелегкие и содержательные путешествия, для которых не было «ни одного “потерянного”, бесцельно проведенного дня», и чиновниками, полагавшими, что спокойный отдых – лучшее средство для восстановления сил после года работы. Однако к концу 1960-х годов последние предоставили сделать выбор потребителям, вероятно, в уверенности, что новый советский человек уже полностью сформировался и будет самостоятельно применять принятые в советском обществе нормы.

Исследователи туризма подчеркивают роль досуговых поездок в сплочении нации как при демократическом, так и при авторитарном правлении. Даже в странах с либеральным, демократическим режимом туризм и отдых имеют важное значение для государственного строительства. М. Шаффер отмечает, что в период с 1880 по 1940-е годы власти США активно пропагандировали туризм как ключевой элемент американского образа жизни; поездки представителей среднего класса положили начало национальной культуре туризма [Shaffer 2001: 2–6; Aron 1999: 130; Brown 1995; Sears 1989]. Во многих местах государственные органы принимали деятельное участие в пропаганде туризма, видя в нем фактор экономического роста и средство распространения влияния страны за рубежом [Beckerson 2002: 133–157; Steward 2001: 108–134]. К. Энди, изучавший американскую программу отправки туристов во Францию в послевоенные годы, показывает, как простая заграничная поездка может содействовать достижению целей правительства внутри страны и за ее пределами. Отправка американцев в Париж была частью плана Маршалла, призванного возродить экономику Европы и сдержать распространение коммунизма. Но парадоксальным образом и, может быть, это предусматривалось планом, зарубежные поездки «далеко не всегда приводили к созданию новой транснациональной идентичности, чаще всего они укрепляли существующую национальную идентичность» [Endy 2004: 6, 49].

В XX веке агрессивные националистические режимы активно пропагандировали туризм и досуговые поездки, рассчитывая с их помощью сплотить общество, разделенное на различные слои. Государственные организации, образованные в фашистской Италии (Dopolavoro, дословно «после работы») и нацистской Германии (Kraft durch Freude (KdF), дословно «сила через радость»), разрабатывали и координировали многочисленные досуговые программы и мероприятия. Как пишет Ш. Барановски, в 1930-е годы KdF занималась организацией коллективных туристических поездок для среднего класса и рабочих Германии [Baranowski 2004; De Grazia 1981; Semmens 2005; Purs 2006:97-115]. При их планировании отвергался принцип личного удовольствия и поощрялся коллективизм:

следовало наслаждаться возвышенным, культурным товарищеским общением с остальными участниками поездки, заниматься самообразованием, изучая искусство и архитектуру Античности, достигать внутреннего равновесия, готовясь возвратиться к работе, совершенствовать знание истории, расширять свои горизонты, отправляясь из родной деревни или региона в новые, необычные места [Baranowski 2004: 143].

В Советском Союзе «туризм» изначально вызывал подозрения именно из-за того, что он ассоциировался с игрой и удовольствием. Поэтому первые активисты туристического движения настаивали на том, что настоящий социалистический туризм должен быть суровым, аскетичным, связанным с физическими испытаниями. Буржуазный туризм – пакетные туры, фривольные отели – отвергался вместе со многими другими буржуазными практиками и клеймился как «мещанский». Отели, символизировавшие этот буржуазный подход, попросту не строились. Наподобие западных аристократов и Г. Джеймса, ранние адепты советского туризма отвергали обычный туризм как донельзя вульгарный [Buzard 1988; Urbain 1991]. Подлинный социалистический туризм должен был опираться на турбазы, состоявшие из недорогих палаток для проживания и нескольких центральных зданий, где размещалась столовая и проводились культурные мероприятия. В 1960-е годы такие турбазы больше напоминали скаутские лагеря, нежели обычные для капиталистических стран отели и пансионы.

Однако было бы ошибкой делать вывод, что содержательный советский досуг исключал удовольствия или что они рассматривались как нечто чужеродное. Д. Кроули и С. Рид пишут: «Удовольствие было неотъемлемой частью коммунистической утопии, основанной на таких понятиях, как изобилие и удовлетворение всех потребностей» [Pleasures in Socialism 2010: 3]. Иными словами, потребление и удовольствие, тесно связанные друг с другом, были двумя составляющими советской мечты. Отличие от капитализма заключалось в том, что доступ к удовольствиям имели все граждане, а не только элита: в этом состоял один из основополагающих принципов нового общества. «Право на отдых» было прямо закреплено в Конституции СССР 1936 года. Отдых, проведенный вне дома, был не только способом восстановить физическую форму, но и возможностью получить новые знания и опыт, а также ощутить себя частью большого народа. Поездка на отдых порождала, кроме того, ожидание и волнение, а последующие воспоминания доставляли удовольствие в течение целого года (о чем с энтузиазмом говорил слесарь Антонов). Поразительные виды, современные городские пейзажи, обильное питание, купание в теплом море под лучами солнца, захватывающие поездки в горы или катание на моторной лодке вдоль берега, ночные танцы и киносеансы и даже возможность испытать любовное приключение – все это резко контрастировало с повседневностью. Советские отпускники и туристы рассыпались в похвалах своему отдыху.

В данной истории отдыха и туризма рассматривается парадокс: как осуществлялось потребление в социалистическом обществе, целью которого были индустриальные свершения? Демонстрируется, что потребление всегда являлось одной из важнейших составляющих советской мечты. Советские отпускные практики представляли собой парадоксальное сочетание удовольствия и содержательности. Но главный парадокс, который находится в центре внимания, выглядит так: каким образом политика и практики в сфере отпуска и туризма открыто поощряли личную автономию в государстве, основанном на принципах коллективизма? В данной книге изучается процесс становления «нового советского человека», Homo Sovieticus, который обычно виделся образованным, инициативным, готовым прийти на помощь, примерным членом коллектива: первоочередной целью советского туризма и было создание такого человека. Все это вело к появлению лояльных граждан, признававших и ценивших существующий режим, который поощрял стремление к приобретению нового опыта и саморазвитию.