Виталий Шурыгин - Братья Кола де Ла Баронне. Герои Шуанерии. За Бога и Короля. Выпуск 33

И в конце 1790 года и в начале, 1791, начинаются волнения в Леоне, Ванне (где стоял колледж Сент-Ив) и других областях Бретани. В Жосселине, в августе 1790, местное население выражает солидарность священнику отказавшемуся читать декрет Конституционной Ассамблеи во время мессы. Организовываются многочисленные паломничества и моления с целью просить у Бога защиты от новых законов. В январе 1791 года, в Сен-Поле, аббат Бранелек провозглашает, что люди регистрирующие браки в мэрии, «не являются более христианами», его поддерживают местные жители, так что мэрия Сен-Поля просит воинское подкрепление из Бреста.

В феврале 1791 года, в Ванне, происходит первое столкновение между крестьянами и новой властью. Власть отправляет местного епископа Амело, что отказался давать гражданскую присягу в отставку, в ответ из окрестностей Ванна прибывают крестьяне и организуют марш в поддержку епископа. В нем принимают участие и ученики колледжа Сент-Ив, когда то поддерживающие новые преобразования и приветствующие революцию, теперь они стоят за «старый порядок». 9 февраля, для прекращения беспорядков, прибывают национальные гвардейцы из Лориента, уже с приказом арестовать епископа! В ночь с 12 на 13 февраля звонят колокола в Ванне. 3000 крестьян вооруженные палками и косами движутся к городу. В Лизье, в двух километрах от Ванна, они сталкиваются с национальными гвардейцами и драгунами из Лориента, последние открывают огонь по толпе, убито 4 и ранено 40 человек (по другим данным убито 13 и ранено 60 человек) остальные разбежались. А епископ Амело, все-таки был арестован!

К марту 1791 года все старые епископы в департаментах Бретани изгоняются, но население не признает «конституционных священников», они подвергаются насмешкам и оскорблениям, а порою просто прогоняются с прихода, что естественно приводит к новым конфликтам с властью.

Стоит отметить, что уже 17 июля 1789 года, всего через несколько дней после взятия Бастилии, в эмиграцию отправился младший брат Короля. Шарль Филипп, граф д’Артуа, что нашел убежище у родителей жены в Турине. В середине 1791 года, поссорившись с Сардинским Королем, он переезжает в Кобленц, город в южной Германии, в Пфальце, в семидесяти километрах от границы с Францией, где сливаются Рейн и Мозель. Этот город стал на короткое время центром и местом сбора французской эмиграции. Причем среди эмигрантов были не только, дворяне, но и ремесленники, бросившие свои мастерские, простые мастеровые и крестьяне, оставившие свои земли, что бы послужить Богу и Королю

А причина, почему именно Кобленц стал центром эмиграции, объясняется просто. Правителем Саксонии, где как раз и располагался Кобленц, был брат матери принцев и Короля, Марии-Жозефины, курфюст Фридрих Август третий, что и предоставил своим племянникам графу д’Артуа и графу Прованскому замок Шернбурлуст в четырех километрах от города в безвозмездное пользование. Сюда же прибыли их двоюродный брат принц Людовик-Жозеф Конде и его сын Людовик-Генрих, до смерти отца (последовавшей в 1818 году) носивший титул герцога де Бурбон.

Кобленц

Туда же, в Кобленц, прибудет после своего побега в июне 1791 года, другой брат Короля, граф Прованский. 10 сентября 1791 года, они оба обратились к Королю с просьбой не подписывать новую конституцию, «которую отвергает его сердце, которая идет вразрез сего собственными интересами и интересами его народа, а также обязанностями Короля».

Революция застает Мало в Динаре, городе-порту на побережье Ла-Манша (департамент Иль и Вилен, округ Сен-Мало), что стал основным пунктом отправления эмигрантов на Джерси.

Динар

Владение английской короны, остров Джерси, станет главной перевалочной базой, для будущих экспедиций французских роялистов на родину. В старом замке Мон-Оргёйль в пяти километрах от столицы, резиденции Филиппа д’Оверна герцога Буйонского, командующего английским флотом в Джерси, они получали приют и поддержку.

Джерси, замок Мон-Оргёйль

В свою очередь, в замке Ла Баронне, роялисты останавливались перед морским путешествием на остров, где принимались семьей Кола де Ла Баронне.

Стоит отметить, что все старшие братья Мало эмигрировали и отправились в Кобленц, Мало же, как самый младший, остался помогать отцу. Самым последним эмигрировал Мориль, в 1792 году, вернувшись из морского похода в Китай.

Можно сказать, что Мало не мог не вступить в Бретонскую ассоциацию Армана де Ла Руэри (подробно о ней рассказано в моей книге посвященной де Ла Руэри) и был назначен последним главой кантона Сен-Бриак.

Младший Кола де Ла Баронне совершил несколько рейдов из Динара на Джерси и обратно, как сопровождая будущих эмигрантов, в частности Франсуа Рене де Шатобриана. Получал на Джерси оружие для ассоциации и доставлял его вглубь страны. Довольно близко он сошелся с Арманом де Шатобрианом (кузеном знаменитого писателя) и шевалье де Тинтеньяком.

Сам Арман де Ла Руэри укрывался в замке Ла Баронне с 11 по 19 октября 1792 года и с 9 по 10 января 1793 года.

Арман де Ла Руэри

И, естественно, что Мало Кола де Ла Баронне станет во главе восставших призывников Динана, 18 марта 1793 года (о начале восстания в Вандее, Бретани и Нормандии, довольно подробно рассказано в других моих книгах серии «За Бога и Короля»).

Мало стал во главе собственного партизанского отряда, но в отличии от большинства шуан, не смог присоединился к Королевской и Католической Армии Вандеи, когда в конце октября 1793 года, она вошла в Бретань. Как и графу де Пюизе, путь к Лавалю, отряду де Сила, преградили многочисленные силы республиканцев, идущие за вандейцами по пятам.

Из 7000—8000 тысяч шуан, что скрывались в лесах Бретани (и из которых де Пюизе планировал сформировать Королевскую и Католическую Армию Бретани), 6000 присоединилось к Королевской и Католической Армии Вандеи.

Младший Кола де Ла Баронне готов был соединиться с вандейцами возле Сен-Мало, но последние предпочли атаковать Гранвиль, где потерпели неудачу (от Гранвиля до Сен-Мало расстояние 93 километра).

Среди множества республиканцев взятых в плен в Фужере, был некий офицер д’Обенгейм, который изъявил желание присоединиться к повстанцам. Мариньи признал в нем своего старого друга и одноклассника по военной школе и позволил ему выступить на военном совете, где д’Обенгейм и предложил идти на Гранвиль, а не на Сен-Мало. Он утверждал, что город можно будет легко взять, что сам он принимал участие в возведение укреплений и отлично знает местность.