Наталья Макарова - Тайные общества и секты: культовые убийцы, масоны, религиозные союзы и ордена, сатанисты и фанатики

Среди разновидностей хлыстовства исповеданием этой «маски» особенно прославился толк «малеванщина». Не зная в точности, принадлежал ли полностью Распутин к этому толку, можно, однако, подозревать его в принадлежности к этому толку на основании сопоставления «исторических» дат: к 1895 г., когда малеванщина стала распространяться по Сибири, произошло «обращение» сибиряка Распутина и началась его жизнь «святого», стремившегося к положению «царя над царями» и «Бога во плоти пришедшего».

Как только что было сказано, мифологическая маска «Христа» была особо облюбованной у малеванцев: подражать Христу чисто драматически (лицедейски) составляло для них подлинную экстатическую радость.

«В религиозных собраниях первых малеванцев, среди прыганья, женщины обнажались до пояса и в таком виде продолжали прыгать, кричать, радоваться, жестикулировать. Часть происходивших при этом движений носила несомненный характер экспрессивных движений и аллегорических жестов, которыми иллюстрировались темы, служившие предметом молитв, бесед, экстаза. Так, например, сцена быстрого обнажения женщины до пояса во время пения „Кресту Твоему поклоняемся“ была объяснена двояко: крестьянин, стоявший вдали… объяснял, что женщина обнажением тела хочет показать, что Христос был распят на кресте обнажённым; сама же обнажённая женщина объяснила, что она хотела показать, как Христос воскрес и снял с себя гробные пелены». На тех же собраниях случалось, что среди прыганья и судорог женщины распускали волосы и стремительно бросались к мужчинам с страстными объятиями и поцелуями. Вообще, эротические, страстные позы и движения, иногда с соответствующими галлюцинациями были нередким явлением в экстазе малеванцев. Нелепый и непристойных характер многих страстных поз малеванцев объясняли таким образом, будто в этих движениях скрыт какой-либо высший смысл, не всегда понятный для окружающих, как в приведённом примере обнажения женщины… Тамбовские хлысты-богомолы называли такие действия «творениями», «чудодействиями» или просто «штуками» («Религиозный экстаз в русск. мистич. сектантстве», стр. 131).

Подражание «старому Христу», как называют хлысты евангелического Иисуса Христа, заметно у Распутина прежде всего в его внешности (длинные волосы, размер и контур бороды, широкие, ризоподобные рубахи). Когда Распутин фотографировался, то принимал или кроткую позу иконописного Христа, с рукою, умильно прижатой к груди, или с руками, молитвенно сложенными вместе, или же позу «благословляющего народ».

Мифологическая «маска» Христа, дразня его чувственное воображение садиста обрядом умовения ног на «тайной вечере», особенно же картиной умовения ног Христа Марией Магдалиной, влекла Распутина к инсценировке этого события, с безудержием половой психопатии, обращающей чуть не каждую «подходящую» поклонницу «старца» в блудницу Марию, униженно моющую ему ноги.

6) В целях окончательного раскрытия хлыстовской тайны Распутина, следует сказать несколько слов о сексуальной этике хлыстов и сравнить с ней распутинскую.

Начнём с брачных отношений хлыстов. Как известно, они считают священников «поганцами, любодеями» потому, что они женаты. Брак и крещение хлысты считают за осквернение, в особенности вступающих в брак почитают погубившими душу свою» (Ф. В. Ливанов, op. cit., стр. 83)-Отвергая церковный брак, уча, что с прежней (до вступления в секту) женою следует жить, как с сестрою, хлысты имеют духовных жён, плотские связи с которыми не составляют греха, ибо здесь проявляется не плоть, а духовная «Христова» любовь. Иметь связи с чужими жёнами значит у хлыстов — «любовь иметь, что голубь с голубкой». Поэтому хлысты, не терпя брака, оправдывают внебрачные отношения. Вступающий в секту хлыстов, если он женат, должен прекратить супружеские отношения, но без гласного расторжения брака (Энц. слов. Брокг. и Ефр., «Хлысты», 406.).

Прекратил ли совершенно «обращённый» Распутин супружеские отношения с женою своею Прасковьей Фёдоровной — доподлинно неизвестно. Что же касается верности этим супружеским отношениям, то Распутин являлся, исходя из целого ряда засвидетельствованных фактов, образцом супружеской неверности, но не порывал с женой, учил той же хлыстовской этике и своих поклонниц с их мужьями.

На основании ряда сопоставлений характерных черт жизни и учения «святого старца» с таковыми же у хлыстовских «пророков», именовавшихся, как и Распутин, «Божьими людьми», можно прийти к заключению, что Распутин был хлыст, по-видимому, малеванского толка .

Секта скопцов отпочковалась от христововеров в XVIII в. Для скопцов высшее состояние нравственного совершенства — это физическое оскопление, будто бы исключающее всякую возможность грешить. Чтобы избавиться от главного греха — «лепости», т. е. плотского влечения, необходимо, по учению скопцов, избавиться от «соблазняющих» органов. Спасение верующего может гарантировать только оскопление — «огненное крещение» — отжигание раскалённым железом или отсечение бритвой, ножом половых органов.

Выделившись из христововерия, скопцы сохранили многое из вероучения и культа, но основную идею христововерия — постоянное «перевоплощение» Иисуса Христа в избранных людей — они заменили верой, что основатель их семы Кондратий Селиванов есть тот Богочеловек, тот самый Иисус Христос, который пришёл в мир. Появление Селиванова — это Второе Пришествие.

Особое значение придавали скопцы молитвенным собраниям и радениям, на которых, по их мнению, сходит благодать Божья. Например, в Алатырском корабле проходили собрания так: «Семён Милютин (кормчий „корабля“) садился в кресло под портретом Селиванова, брал свечу, и все присутствующие зажигали свои свечи. В комнату приглашали вступающего в „избранное стадо Христово“. Затем, обрядив его в белую рубаху, ставили на колени перед кормчим Милютиным, который заставлял верующего принести клятву о тайне происходящего и готовиться к оскоплению. Присутствующие образовывали крут и под пение шли друг за другом, кружась всё быстрее и быстрее под звуки „духовных песен“.

У скопцов литература была более обширна, чем у всех других сект духовного христианства. Она состояла из духовных стихов; творчества Кондратия Селиванова и других писателей этой секты; «страд» — изложения учения скопцов. Помимо этих произведений, у скопцов находили литературу по описанию отдельных случаев из жизни общин, обрядов, обычаев, биографии умерших наиболее. выдающихся членов, различные путешествия, философские и религиозно-нравственные рассуждения и прочую рукописную литературу.