Рахметолла Байтасов - Заметки о древних и современных этносах

Осетины: G2a-P15 (xP18) – 4,9%, G2a-P18 – 63%, J2-M172 – 16%, J1-M267 – 2,5%, R1b-M343 – 7,7%, R1a1-M198 – 0,6%, L-M20 – 1,1%, E1b-M35 – 0,8%, N-LLY22 – 0,3%, T-M70 – 0,3% [67, c.13].

Судя по генофонду осетин, они вряд ли имеют какое-то отношение к аланам. Осетины подразделяются на северных и южных. Поэтому сравним их генофонды с аланским.

Осетины южные: C3c – 4,8%, E1b1b1a – 9,5%, G2a – 47,7%, I2a – 4,8%, J2a* – 9,5%, J2a2* – 9,5%, K* – 4,8%, R* – 4,8%, R1a1 – 4,8% [127].

Осетины северные: E1b1b1a – 1,5%, G2a – 63,6%, G2 (xG2a) – 6%, J1* – 3,8%, J2a* – 8,3%, J2a2* – 9,9%, L2 – 0,8%, Q – 0,8%, R1a1 – 0,8%, R1b1b2 – 4,6% [127]

Получаем тот же результат.

Нужно отметить, что в популяциях северных и южных осетин, которых пытаются записать в потомки скифов и алан, гаплогруппа R1a-Z2123 была обнаружена лишь в единичном случае [65, c.109].

Проведем сравнение генофонда ингушей с предполагаемым аланским. Ингуши: G2a1a – 1%, I* – 1%, J1* – 3%, J2* – 1%, J2a4b* – 87%, L3 – 3%, R1a1a* – 4% [67, c.12].

Результат более удручающий, чем по осетинам.

Сравним генофонды карачаевцев и балкарцев с предполагаемым аланским.

Карачаевцы: E1b-M78 – 1,6%, H-M52 – 2,4%, G1-M285 – 0,8, G2a-M406 – 0,8%, G2a-P16 (xZ6670) – 2,4%, G2a-Z6670 – 27,8%, G2a-P303 (xU1) – 2,4%, I-M170 (xP37) – 0,8%, I-P37 – 3,2%, J1-M267 (xPage08) – 1,6%, J1e-Page08 – 0,8%, J2a-M67 – 3,2%, J2a-Z2229 (xM67) – 0,8%, J2a-Z6046 – 1,6%, J2b-M12 0,8%, O-M175 – 0,8%, R1a-Z2123 – 30,1%, R1a-Z2122 – 2,4%, R1a-Z93 (xZ95) – 3,2%, R1a-M558 – 1,6%, R1a-Z282 – 2,4%, R1b-M478 – 2,4%, R1b-M412 – 0,8%, R1b-Z2105 – 1,6% [65, c.96—97].

Карачаецы не подходят на роль потомков населения из катакомбных могильников, приписываемых аланам. Также на эту роль не подходят балкарцы: C-M407 – 1,7%, E1b-M35 (xM78) – 0,9%, G2a-M406 – 0,4%, G2a-P16 (xZ6670) – 5,1%, G2a-Z6670 – 17,4%, G2a-P303 (xU1) – 6%, G2a-U1 – 3,8%, I-M170 (xP37) – 0,9%, I-P37 – 0,4%, J1-M267 (xPage08) – 2,1%, J1e-Page08 – 0,4%, J2a-L24 – 0,9%, J2a-M67 – 10,2%, J2a-Z6046 – 4,2%, J2b-M12 – 1,7%, L-M317 – 0,4%, N-Z1936 – 0,4%, Q1a-M25 – 6,8%, R1a-Z2123 – 16,2%, R1a-Z2125 (xZ2123) – 0,4%, R1a-Z95 (xZ2125,xZ21220 – 0,4%, R1a-Z2122 – 3,4%, R1a-Z93 – (xZ95) – 0,4%, R1a-M558 – 0,9%, R1a-Z282 – 0,9%, R1b-M478 – 11,5%, R1b-M412 – 0,4%, R1b-Z2105 – 1,7% [65, c.96—97].

Сопоставим митохондриальные гаплогруппы предполагаемых алан с гаплогруппами вышеупомянутых народов.

Митохондриальные гаплогруппы предполагаемых алан: H1C21; K1a3; X2i; X2f; H13a2c; U5a; J1c11a; W1c; HV2a1; U4d3; H5 [12]

Гаплогруппа H1c на Кавказе обнаружена только у двух адыгов, что составляет около 2,3% данной популяции [273]. Гаплогруппа H13a2 у осетин не обнаружена, у карачаевцев и балкарцев имеет частоту 2%, в то время как у армян 5,6%, у грузин 6,7% [119, c.14]. Гаплогруппа Н5 у карачаевцев и балкарцев имеет концентрацию 24%, у осетин 6,7% [119, c.14].

Таким образом, и по мтДНК (за исключением гаплогруппы Н5) вышеупомянутые народы к предполагаемым аланам, отношения не имеют.

Нужно отметить, что в 2014 году были опубликованы результаты исследования останков, относящихся к лесостепному варианту Салтово-Маяцкой культуры [11], «традиционно считавшиеся аланскими, показали результат, близкий неолитическим культурам Западной Европы и совершенно не встречающийся на Кавказе, в том числе, ни у осетин, ни у карачаевцев и балкарцев. Следовательно, данные останки не могут иметь отношения к аланам, что вполне согласуется с историческими источниками, которые никогда не располагали алан в районах распространения Салтово-Маяцкой культуры, и выводы о принадлежности к аланам лесостепного варианта этой культуры были сделаны вопреки этим источникам» [93].

Предположительно алан из салтово-маяцкой культуры. Салтово-маяцкая культура (вторая половина VIII—начало X вв.). Население, оставившее памятники данной культуры, входило в состав Хазарского каганата [196]

М.И.Артамонов отмечал, что с аланской культурой группу памятников салтово-маяцкой культуры сближает схожая форма погребального сооружения – катакомба, а сходство обнаруженных рунических надписей в Маяцкой крепости и в Саркеле указывают на языковое родство с хазарами [9, c.31]. М.И.Артамонов также выделил обособленный комплекс салтово-маяцких памятников с грунтовыми погребениями в ямах (по типу Зливок) и отметил различия антропологического типа людей, погребенных в катакомбах и в ямах [9, c.31].

Согласно исследованию антрополога Г. И. Чучукало черепа салтовцев обнаруживают некоторую схожесть с краниумами алан, но в тоже время имеют мало общего с представителями современных кавказских народностей [216]

И.К.Решетова полагает, что население салтово-маяцкой культуры с обрядом погребения в катакомбах следует ассоциировать с аланской этнической общностью. Изучение рациона питания этого населения показало, что оно было оседлым [162, c.128].

Нужно отметить, что по мнению И.Г.Семенова [172] северокавказские катакомбные погребения II—V вв. следует идентифицировать с кавказскими гуннами, а аланы – это поздние сарматы.

Погребенных в ямах большинство исследователей связывает с болгарами. И.К.Решетова отмечает их степное или лесостепное происхождение и высокий уровень травматизма, говорящий о частых военных столкновениях, зачастую оборонительного характера, о чем свидетельствует присутствие черепных травм у детей и женщин, а также низкий статус женщин в обществе [162, c.128].

Е.П.Алесеева (1960) пишет, что «В VII в., по свидетельству „Армянской географии VII века“, болгарские племена обитали к северу от реки Валданис (Кубань), в Сарматии, в районе Гиппийских, или Булгарских, гор, которые отождествляются с Ергенями, тянущимися от Волги до Маныча, или со Ставропольской возвышенностью. В третьей четверти VII в. часть болгар во главе с Аспарухом откочевала на запад, на Дунай, часть ушла на Волгу, часть же осталась в Приазовье. Приазовские болгары, в свою очередь, разделились на две группы: часть их отошла к северу на средний Дон, часть же переселилась в горные районы Северного Кавказа. Все эти события происходили на рубеже VII—VIII вв. н. э. Болгар, оставшихся в Приазовье и поселившихся в Подонье, арабо-персидские авторы называют „внутренними болгарами“, а Константин Багрянородный и древнерусская летопись – „черными болгарами“» [3, c.103—104].

Чёрным или приазовско-донским болгарам, по мнению Е.П.Алексеевой, принадлежат, выделенные Н.Я.Мерпертом, болгарские поселения и погребения Салтово-Маяцкой культуры VIII—IX вв., бытовавшей на нижнем Донце, Доне и в Приазовье. «В отличие от укрепленных городищ и катакомбных погребений Салтово-Маяцкой культуры, связываемых с аланами, болгарские поселения представляют собой селища открытого типа с легкими конструкциями круглых юртообразных наземных домов» [3, с.104]. Она также отмечает, что некоторые «исследователи, как например, М. И. Артамонов, считают, что тюркам, в частности болгарам, принадлежит и городище типа Маяцкого, на котором имеются уже и каменные постройки. На одном из камней в стене крепости Маяцкого городища имеется тюркская надпись. Остатки квадратных каменных зданий обнаружены и на правобережном Цимлянском поселении, которое Н. Я. Мерперт считает болгарским. В VIII—IX вв. черные болгары жили оседло и на их поселениях, среди прочих построек, встречаются и каменные здания. На болгарских поселениях Подонья-Приазовья встречено много керамики, причем наиболее характерными являются сосуды с внутренними ушками, аналогичные найденным в культурном слое столицы дунайских болгар – Плиски. Погребальный обряд отличен от аланского. Покойников хоронили не в катакомбах, а в узкой прямоугольной могильной яме. Обычно яма просто засыпана землей, иногда же имеет заплечики и перекрытия бревнами или плахами. Погребения одиночные. Костяки лежат вытянуто, на спине, преобладает западная ориентировка. Специальных конских захоронений нет, но встречаются кости коня и принадлежности конской упряжи. Инвентарь подобен аланскому. Такие же погребения в узких прямоугольных ямах с вытянутыми костяками и с таким же инвентарем открыты в 1951 г. болгарскими археологами у г. Новый Пазар, вблизи древней столицы болгарского государства Плиски» [3, с.104—105].