Валерий Солдатенко - Украина в водовороте внешнеполитических альтернатив. Исторический экскурс в 1917–1922 годы

Однако никакие увещевания функционеров Центральной Рады, Генерального секретариата, Украинского генерального войскового комитета (В. Винниченко, С. Петлюры, А. Шульгина, М. Ковалевского, М. Стасюка, М. Полоза и др.) не возымели должного влияния на более чем пятитысячную массу воинов, сконцентрировавшихся на сборном пункте в селе Грушки, в непосредственной близости к Киеву и требовавших объявить их самостоятельной национальной формацией. Лидеры же Украинской революции настойчиво добивались немедленной отправки солдат на фронт как обычного подразделения, главное – подальше от Киева.

После бурных дискуссий снятые с довольства солдаты-полуботковцы 5 июля организованно вошли в Киев, взяли под свой контроль ряд стратегически важных пунктов и потребовали от Центральной Рады удовлетворения своих предложений. Однако руководство Рады вошло в соглашение с командованием Штаба Киевского военного округа, верными ему частями и с участием Украинского полка им. Б. Хмельницкого добилось вытеснения взбунтовавшихся солдат из города, водворения их в казармы распределительного пункта. Там часть «заговорщиков» была арестована, остальные разоружены и в спешном порядке отправлены по железной дороге на фронт [30].

При этом глава украинского правительства В. Винниченко слал в Петроград, где также было весьма неспокойно, телеграммы поддержки правительству, успокаивая столичные власти, заверял, что с непокорными элементами удается справляться, сохраняя порядок. Вот одна из телеграмм Временному правительству: «В ответ на ваш запрос об откликах в Киеве на события в Петрограде сообщаю: Центральной Радой и исполнительными комитетами послана в Петроград телеграмма с заявлением о полной готовности всеми силами поддерживать В. П. и с осуждением выступлений безответственных групп. Издано воззвание к населению Киева и всего края. Однако петроградские события отозвались и здесь.

В ночь на 5 июля, группа украинцев – солдат около 5000 чел., образовавшаяся из проходящих через распределительный пункт эшелонов, самовольно и вопреки разрешению У. Г. В. К. (Украинский Генеральный войсковой комитет. – В. С .), назвавшие себя полком имени гетмана Полуботка, захватила арсенал, вооружила себя и поставила караулы у правительственных учреждений. Немедленно Г. С. (Генеральный секретариат. – В. С.) принял решительные меры к восстановлению порядка. Вызванные войска гарнизона, как украинцы, так и русские (здесь и далее подчеркнуто мной. – В. С.) охраняют город. Часть восставших арестована, остальные – под влиянием решительных мер Г. С. – оставляют крепость и арсенал, охрану которых принимают на себя полк имени Богдана Хмельницкого, саперы, юнкера и другие части гарнизона. По согласованию Г. С. с командующим округом охрана города, окрестностей и восстановление порядка поручены члену У. Г. В. К. ген. Кондратовичу.

Секретариат в деле успокоения города идет в тесном контакте с местными комитетами общественных организаций и С. Р. и В. Д. (Советом рабочих и военных депутатов, тут В. Винниченко допускает неточность – в Киеве Совет рабочих и Совет военных депутатов существовали и действовали отдельно. – В. С.). Местные организации большевиков вместе с другими революционно-демократическими организациями способствуют успокоению. Не верьте агентам и газетным сообщениям, они составлены поспешно, под влиянием непроверенных слухов, циркулирующих среди напуганного населения. Установлен пока только один случай ранения» [31].

Уже сам исторический эпизод, характер его протекания, поведение украинской власти (во всяком случае, подобным образом себя позиционирующей) демонстрируют серьезный симптоматичный дрейф Украинской революции на сближение, отчасти солидаризирование и даже смыкание не столько с демократическими элементами республиканского курса Временного правительства, детерминированного революционной эпохой, сколько с совершенно очевидным креном официального Петрограда «вправо», откровенным стремлением ужесточения методов реагирования на развитие спонтанных тенденций массового поведения, не укладывающихся в прокрустово ложе политического истеблишмента.

Но еще более поразительно, как подобное поведение не просто оправдывает, а по существу с неким победным, если не торжествующим, видом восхваляет демократ, лидер партии социал-демократов, еще вчера разоблачавший империалистические великодержавные выпады против украинцев, да и, собственно, персонально против себя самого.

Немало удивляет (что, правда, с другой точки зрения может оцениваться как оправданные действия) и то, что довольно влиятельные политические силы прибегли к провокационным попыткам направить развитие событий в Киеве по «петроградскому сценарию». Начали усиленно распространяться слухи, появились панические публикации о том, что выступлением полуботковцев руководят большевики, что существует связь между столичными и киевскими заговорщиками. Однако никаких реальных фактов подобные утверждения не имели, кроме тех, что активно притесняемые как местными органами власти Временного правительства, так и функционерами, направляемыми Центральной Радой, исстрадавшиеся солдаты, ища «спасительную соломинку», обращались в конце концов за защитой к большевикам, которые просто не имели для того возможностей. Это признавал и председатель Центральной Рады М. Грушевский [32].

Впрочем, орган УСДРП «Робітнича газета», редактором которой был В. Винниченко, робко искала виноватых и в лице кадетов, и – более решительно – в лице самостийников во главе с М. Михновским, руководимом им воинском Клубе полуботковцев [33].

В свете изложенного вряд ли можно согласиться с попытками некоторых авторов квалифицировать выступление полуботковцев как «неудачную попытку украинства уже летом 1917 г. провозгласить независимость Украины» [34].

Неординарное явление олицетворило всю многогранность, противоречивость революционного процесса в Украине, соединение в нем элементов стихийности и осознанности, целеустремленного действия, высокого благородного порыва и эгоистического интереса, зеркально отразив все величие и трагизм переживаемой эпохи.

Один из выводов, который невольно напрашивается, заключается в том, что где-то с рассматриваемой хронологической вехи, а может – и конкретно, непосредственно именно с нее – начинают заметно угасать запал, порыв, инициативность, напор, страсть сторонников национальной революции, исчезают присущие ранее дерзость, стремительность. Конечно, больше и в первую очередь это проявлялось в настрое и поведении лидеров, порожденных в значительной мере сомнениями, неуверенностью в своих силах, потенциале сегмента общества, который они всколыхнули, призвали под свои знамена. Можно с большой долей уверенности говорить об уменьшении влияния украинского фактора на общероссийский процесс.