Андрей Жизлов - Тульские олимпийцы. От Хельсинки до Рио

– Счастливый случай свёл меня с Дмитрием Соловьёвым, – признавался Романов. – Он увлёк меня, подбадривал, советовал и останавливал, когда я чересчур увлекался. Первое «боевое крещение» было в пятьдесят четвёртом, на первенстве СССР среди юношей – я выполнил норму второго спортивного разряда. Но упал, сильно ушибся и выбыл из дальнейших соревнований.

Однако в том же 54-м Борис установил всесоюзный рекорд в гитах на 200 и 1000 метров среди юношей. А годом позже обновил сразу четыре рекорда.

1956-й был напряжённым для Романова: в тесное расписание требовалось вместить и многочисленные соревнования, и учёбу в Тульском механическом институте – а учился он всегда прилежно. К тому времени Борис занимался уже под началом Евгения Попова.

– Очень пригодились тренировки, проведённые зимой: баскетбол, бег, гимнастика. Тренировался 5 раз в неделю, по 2 раза в день, – рассказывал гонщик.

Борис Романов на треке был виртуозом и интеллектуалом © Музей спортивной славы Тульской области

Определяющим стартом для всех, кто претендовал на участие в мельбурнской Олимпиаде, была Спартакиада народов СССР. Августовский велосипедный турнир, проходивший на стадионе Юных пионеров в Москве, получился богатым неожиданными результатами. Конкуренция была так высока, что в полуфинал индивидуального спринта не попал ни один столичный велосипедист. Зато туляков было сразу трое – Романов, победивший ещё одного нашего земляка Владимира Слюсаря, Владимир Леонов и Борис Савостин. В первой паре Леонов оказался сильнее Савостина, а Борис выбил из розыгрыша рижанина Дейсонса. Так что финал получился чисто тульским. Первый заезд выиграл Леонов – Романов почему-то не решился атаковать соперника. Зато во втором, рванув вперёд за полкруга до финиша, не дал Владимиру себя достать. А в решающем заезде Борис повёл гонку, вновь совершил рывок, но Леонов его не упустил: они пересекли финишную линию почти вместе, но это «почти» сделало победителем Спартакиады и чемпионом страны Романова.

Не прошло и трёх недель, как Борис дебютировал на высшем международном уровне. На чемпионате мира в Копенгагене он не пробился в полуфинал спринта и поделил места с пятого по восьмое. Для гонщика с более чем скромным международным опытом – неплохой результат.

– В Копенгагене всё для нас было непривычным, внове, – рассказывал Романов. – Мы встретились с технически более опытными гонщиками. Они лучше владели машиной и тактическими приёмами, которые были отработаны в совершенстве. Кроме того, у них был большой опыт международных встреч. Они хорошо знали друг друга, знали, кто на что способен. Для нас же они были «тёмными лошадками».

Романов уверенно выступил и на контрольных соревнованиях, в которых сразились гонщики СССР, Италии и Великобритании. В Ленинграде в финале спринта он на мгновение опередил сильного итальянца Гильермо Пезенти, а в Москве тоже добрался до решающих заездов, но с Джузеппе Оньей, чемпионом мира, справиться не сумел.

Соревнования спринтеров были в Мельбурне самыми протяжёнными в велосипедной программе. В первый день, 3 декабря, 18 гонщиков стартовали в 1/8 финала. Состав был весьма разношёрстным: с экзотами вроде трековиков из Вьетнама, Пакистана и Тринидада и Тобаго соседствовали чемпион мира француз Мишель Руссо и двукратный серебряный призёр Олимпиады-52 Томас Шарделоу из Южной Африки. Именно он и стал одним из соперников Романова по первому заезду. Борьбы особой не было: туляк легко опередил и Шарделоу, и бразильца Анезиу Аржентона.

На следующий день в четвертьфинале Романов состязался с новозеландцем Уорреном Джонстоном. Первый заезд остался за «киви», второй с блеском выиграл туляк: Борис совершил резкий и длинный рывок на предпоследнем вираже. Но в третьем у Романова, кажется, дрогнули нервы – тактическая ошибка стоила ему места в полуфинале. В итоге Борис поделил пятое место с другими товарищами по несчастью – Шарделоу, американцем Джеком Диснеем и чехом Ладиславом Фоучеком.

– Он очень переживал из-за поражения. «Да ладно, – говорю ему, – расслабься». «Да отойди, не мешай!» – отвечает. Бориса понять можно – француз Руссо, который стал первым, действительно был сильнее, но того же серебряного призёра итальянца Гильермо Пезенти он обыгрывал на соревнованиях в Ленинграде и Москве, – вспоминал тульский гонщик Эдуард Гусев.

Романов был действительно разочарован исходом.

– Большим событием для меня была эта поездка в олимпийский Мельбурн, – делился он. – Соревнования на треке были не менее захватывающими, чем в Копенгагене. У меня опять пятое-восьмое место. Но это уже мало меня обрадовало. Была реальная возможность попасть в полуфинал… Ну что ж: спорт – это радость и огорчения.

Романов после Мельбурна добился внушительных успехов. Ещё четырежды он выигрывал чемпионат СССР в гите – в 1957, 1959, 1960 и 1965 годах, а в 1960-м завоевал золото ещё и в спринте. Восемь раз побеждал на чемпионате республики в гите, спринте и командной гонке преследования. Был бронзовым призёром Спартакиад народов СССР в спринте в 1963 и 1967 годах, рекордсменом Советского Союза в гитах на 500 и 1000 метров. В 1963—1964 годах побеждал в матчевых встречах с гонщиками Франции и ФРГ. А самым важным его достижением на международной арене стало четвёртое место в спринте на чемпионате мира в бельгийском Льеже. Пусть за него не положена медаль – Романов стал первым советским велосипедистом, пробившимся на эту позицию. Да и, честно говоря, именно Борис должен был попасть в финал – соперничавший с ним Пезенти победил в двух заездах, но каким путём? Сначала, явно проигрывая, упал и задел велосипед Романова – был назначен повторный заезд, который итальянец выиграл. А во втором Пезенти не по-джентльменски прижал тульского велосипедиста к бровке, не давая бороться. Итальянца освистали болельщики – но он был наверняка доволен собой.

Романов покинул седло осенью 75-го, победив на чемпионате общества «Трудовые резервы» – причём в финале он обыграл своего молодого ученика Владимира Алексеева. По окончании карьеры, которая длилась целых 22 года, Борис Николаевич перешёл на тренерскую работу, работал в тульской спортшколе. Его не стало 8 февраля 2014 года.

«Не знаю, пожалуй, ни одного другого спортсмена-велосипедиста, который вызывал бы столько противоречивых суждений, как Борис Романов: то он „блестящий тактик в спринте“, то „грубиян на треке“, то „зазнайка“, то „душа-человек“, – писал историк тульского велоспорта Михаил Тылкин. – Он был однолюб – любил свой тульский трек, свой город и неохотно выезжал на утомительные долгие сборы, полезность которых начали оспаривать потом и сами специалисты, в заграничные турне, мешавшие его намеченной подготовке. Да, ершистый имел характер, но зато бескомпромиссный в своих решениях. И уж никто не мог упрекнуть его в одном – в беззаветном служении велосипеду. Но мало стать отличным гонщиком; в спорте надо быть и хорошим человеком – умным, дружелюбным, располагающим к себе в обычной обстановке, дерзким в бою. Эти качества счастливо соединялись в Борисе Романове. Поэтому и любили его туляки».